Маршал предложил сложить оружие, что же касается самих условий капитуляции Данцига, то он решил известить Наполеона о победе и обождать от него инструкций.Во время этих переговоров ла Виолетт, обещавший Екатерине доставить Анрио обратно здравым и невредимым, бросился с несколькими товарищами в город и достиг австрийского консульства в тот момент, когда молодой офицер, предпочитая лучше умереть, чем отказаться от своей присяги, крикнул: «Да здравствует император!» Анрио надеялся, что эти крики привлекут взбешенных неприятелей, но на самом деле они помогли тамбурмажору и гренадерам сориентироваться и вовремя прибежать к нему на помощь. XVI Известие о взятии Данцига сильно порадовало Наполеона. Он решил сейчас же отправиться туда, чтобы на месте изучить боевую и защитную способность крепости. Поэтому, оставив свою главную квартиру в Финкенштейне, он отправился в данцигский лагерь.Поздравив маршала Лефевра с отвагой войск и наговорив любезностей генералу Шасслу за его инженерные работы, император вернулся к себе, чтобы перечитать условия капитуляции и приготовить приказ о торжественном входе войск в побежденный город. Вскоре Рапп доложил ему, что жена маршала Лефевра просит быть допущенной к частной аудиенции у его величества.– Что за черт! Да как она попала сюда? – с удивлением воскликнул Наполеон. – Говорят, что она очень привязана к мужу; это очень похвально, но недостаточно, чтобы следить за ним даже в военном лагере. Место жен наших маршалов при дворе, около императрицы, а место мужей – в траншеях и среди их войск. – Император остановился, улыбнулся и сказал: – Правда и то, что если бы я послушал Жозефину, то и она прибежала бы сюда. Как видно из ее последнего письма, Жозефине смертельно хочется познакомиться с Польшей. Гм… Полячки, вероятно, привлекают ее гораздо больше, чем снега этой проклятой страны! Может быть, Жозефина посылает мадам Лефевр для того, чтобы следить за мной? Ну, это мы посмотрим! Я старый воробей, которого на мякине не проведешь. Рапп, попросите войти ее высокопревосходительство!Екатерина чувствовала себя не очень-то ловко в присутствии императора. У него была крайне неприятная манера смотреть на людей: его взгляд, словно бурав, впивался в глубину души, а с женщинами он и вообще-то не отличался особой любезностью.Екатерине приходилось неоднократно слышать не особенно любезную отповедь, которой император отвечал на заискивания, авансы и чересчур бесцеремонные предложения своих услуг со стороны придворных дам, страстно жаждавших привлечь к себе взоры повелителя и мстивших ему потом, подобно де Ремюза, в своих воспоминаниях за отказ императора снизойти к их желаниям.Такого рода неприятностей Екатерине не приходилось бояться, но она ждала, что император выскажет ей недовольство за ее появление в лагере, особенно потому, что неминуемо придет в дурное расположение духа под влиянием печальной новости, которую она должна была принести ему.Но она знала, как ему ответить! Ведь она не привыкла, как любила зачастую повторять, лезть за словом в карман. Кроме того, этого окруженного ореолом славы императора она знавала ничтожным офицериком, и воспоминания о скромной гостинице «Мец», куда она носила ему белье, постиранное в кредит, придавали ей храбрости и помогали сохранить прирожденный апломб.Постаравшись вспомнить как следует уроки Деспрео и приветствовать императора рядом положенных и прекрасно выполненных придворных реверансов, Екатерина осталась стоять, смотря на императора и дожидаясь, пока он не обратится к ней с вопросом.Наполеон был в хорошем расположении духа. Он был очень доволен взятием Данцига и не мог дурно принять жену героя-Лефевра, как ни был удивлен этим ее неожиданным путешествием через всю Европу.Екатерина, ободренная тоном императора, поспешившего предложить ей стул, осторожно начала свой рассказ. Она сообщила о беспокойстве императрицы. Вечно воображая себе разные опасности, которым подвергался император в этой далекой кампании, ее величество захотела получить достоверные сведения о здоровье супруга, находящегося в армии. Затем Екатерина перешла к первому пункту своей миссии: слегка глуховатым голосом она сообщила скорбную новость о безвременной кончине Карла-Наполеона, сына Гортензии.Император отрывисто и резко всхлипнул. Он любил этого ребенка, искренне привязался к нему. Этот безжалостный завоеватель, этот истребитель наций, этот покоритель континентов обожал детей.Сколько раз видели его играющим с маленьким Карлом-Наполеоном! Он приказывал приносить его во время обеда и сажал на скатерть среди блюд, оставляя барахтаться между серебряными колпаками, плато и подставками, смеясь, когда малютка ступал ножкой в один из соусников. Его приводили в кабинет к императору, и он бросал диктовать план сражения или распоряжения по гражданскому управлению, чтобы встать на четвереньки и возить на своей спине ребенка. Тогда он становился «дядей Бибиш», как на своем детском жаргоне маленький Карл Наполеон называл грозного завоевателя.Наполеон собирался усыновить сына Гортензии. Разумеется, для него не оставалась тайной ходившая на этот счет сплетня. Он знал, что пасквилянты распространяли слух, будто он выдал замуж за своего брата Людовика хорошенькую свояченицу тогда, когда она уже была беременна от него, газета «Монитер» сообщила, что «мадам Луи Бонапарт благополучно разрешилась от бремени мальчиком 18 вандемьера», словно дело шло о наследнике империи. Это официальное сообщение в свое время вызвало большие толки и пересуды.Но Наполеон был не такой человек, чтобы задуматься перед выполнением намеченного проекта только из-за боязни сплетен и скандальных предложений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41