– Как, Люси! Наш сын исчез? Но ведь я был уверен, что это ты увезла его, что ты покинула меня, изменила мне!
Люси ничего не ответила. Она рыдая обняла Шарля, и они замерли в долгом объятии.
– Сударыня, – сказал Люперкати, обращаясь к Лидии, – зло, причиненное вами этим честным, любящим друг друга людям, отчасти исправлено. Теперь Шарль Лефевр знает, что вы за женщина и какое развращенное существо он хотел назвать своей женой. Следовательно, моя роль кончена, и мне остается только сойти со сцены. Вы больше никогда не услышите обо мне, но если страсть слишком ослепила Шарля Лефевра, то он может освятить завтра церковным обрядом ваш брак, потому что меня уже не будет на свете окончательно! Но если он прозрел, то ему ничего не будет стоить расторгнуть гражданский брак, так как в момент его заключения я был еще жив!
Затем Люперкати бросился вон из гостиной, побежал парком, добежал до пруда, снял шляпу, достал пистолет из кармана и спустил курок, прижав дуло к виску.
Он рухнул прямо на свежую, усеянную душистыми цветами траву. Желтая ромашка вдруг окрасилась синевато-красным цветом и стала мрачной, задумчивой, грустной.
Теперь Лидия фактически стала вдовой, но Шарль, державший за руку Люси, нисколько не собирался воспользоваться этим.
Показав жестом Лидии на окровавленный труп ее мужа, он сказал ей:
– Вот дело ваших рук! Ступайте, и чтобы я никогда больше ничего не слышал о вас! Завтра же мы с отцом отправимся к министру юстиции и добьемся уничтожения заключенного вчера брачного договора. Прощайте! Постарайтесь в будущем искупить добродетельной жизнью все то зло, в котором вы погрязли!
В то время как заказанная Шарлем карета увозила Лидию Люперкати в город, Люси, склонившись к нему, шепнула ему:
– Мой Шарль! Теперь мы должны разыскать Андрэ! Ведь ты отпустишь меня, правда? Я должна съездить за ним на остров Святой Елены!
– Я не отпущу тебя, дорогая моя Люси, а сам отправлюсь вместе с тобой. И мы найдем нашего Андрэ, клянусь тебе!
– Я отложила свою поездку туда на неделю, чтобы обождать твоего ответа, но теперь…
– Теперь мы отправимся вместе и сейчас же! – сказал Шарль, целуя ее.
ХХХХ
Гурго, несмотря на полученное им предписание уехать во Францию, все-таки отправился на свидание. Там он нашел тех людей, о которых его уведомляли. Они представились ему как капитан Эдвард Элфинстон, британский подданный, и адъютант ла Виолетт, бывший тамбурмажор императорской армии.
Гурго, пожав руки этих верных сторонников императора, спросил у них, что привело их сюда на остров. Они без утайки рассказали Гурго, что их цель – организация бегства Наполеона. Гурго не стал скрывать от них все трудности, связанные с подобным предприятием, и объяснил им, какие предосторожности были приняты для того, чтобы предупредить всякую попытку к бегству. Наверно, об их прибытии уже доложено губернатору, за ними будут следить, а их кораблю будет немедленно предписано удалиться из Джеймстауна.
– Все затруднения уже предусмотрены, – ответил капитан Элфинстон, – и мы хотели только узнать от вас, не воспротивится ли кто-нибудь из окружающих императора людей нашему плану?
– Мне кажется, – ответил Гурго, – что если ваш план разумен и выполним, то каждый из нас горячо поддержит его!
– Мы рассчитываем на хитрость: мы спрячем императора в бочку и переправим его на корабль под видом пресной воды. Если даже это и всплывет наружу, то у нас найдется достаточно вооруженных людей и артиллерийских орудий, чтобы отстоять императора.
– Какими силами располагаете вы?
– Тот корабль, на котором мы прибыли сейчас, вообще не вооружен, но мы просто явились на рекогносцировку. Зато в Пернамбуко находится храбрец – капитан Лятапи, а с ним муж госпожи Фурэ, Беллар.
– Ах, вот как! – улыбнулся Гурго. – Муж Белилоты, этой очаровательной и забавной женщины, которую генерал Бонапарт увез с собой в Египет и которая следовала за ним всю египетскую кампанию в гусарском мундире? Неужели она все еще любит императора? Да, сказать по правде, Наполеон смотрит на женщин только как на объект наслаждения, а между тем они не раз проявляли по отношению к нему чудеса самоотверженности!
При этих словах Гурго скорбно улыбнулся, подумав о прекрасной графине де Монтолон и об изгнании, которое постигло его за попытку завоевать ее любовь.
Капитан Элфинстон рассказал далее Гурго, что капитан Лятапи наберет в Пернамбуко пять тысяч флибустьеров, что несколько корсарских кораблей будут крейсировать в виду острова Святой Елены, чтобы в случае погони за императором английских судов отрезать им путь. В случае открытого сражения благодаря численности и храбрости экипажа, а также большой поворотливости легких и послушных рулю корсарских судов победа, безусловно, останется за ними.
Гурго внимательно выслушал отважный проект капитана Элфинстона, а затем, взвешивая каждое слово, сказал:
– Да, ваш замысел отличается благородством и отвагой, друзья мои, и я готов присоединиться к вам, хотя и собираюсь вернуться в Европу…
– Простите! – перебил его Элфинстон. – Мы сильно рассчитываем на ваш отъезд в Европу, так как вы сможете доставить инструкции императора его друзьям; вы повидаетесь с маршалом Лефевром и старыми офицерами императора, оставшимися верными ему; вы будете иметь возможность сражаться вместе с нами. Вы должны уехать в Европу!
– В самом деле, – ответил генерал, – мне было бы трудно оставаться на острове, так как император настойчиво предложил мне вернуться на родину для поправления здоровья!
– Но еще до отъезда вы можете оказать нам громадную услугу, – сказал Элфинстон, – предупредив императора о нашем прибытии и наших намерениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84