Так как его объяснения носили вполне правдоподобный характер, то друзья короля не решились оспаривать его. Тем не менее было решено, что король не станет обращаться с воззванием к населению и не сойдет с фелюги, предоставив Барбаре поиск необходимого судна.
Но, оставшись в одиночестве, Мюрат стал думать о королеве Каролине. Нет, он не мог предстать перед нею уничтоженным, развенчанным, лишенным обаятельного ореола могущества и короны. Что за встреча ожидала его? И снова сомнения охватили его душу. Раз необходима остановка в Пиццо и Барбара говорит, что имеет там друзей, то, по всей вероятности, весть о его прибытии разнесется вокруг и воодушевит его приверженцев. На что ему, собственно, целое войско? Быть может, его доверчивое появление среди маленького, исключительно почетного эскорта еще скорее и сильнее расположит к нему население Пиццо? Ему невольно приходило на память возвращение Наполеона с острова Эльба, встреченного с восторгом большинством населения Франции.
Ведь достаточно же было Наполеону лишь появиться перед толпой, чтобы одинаково увлечь и штатских, и военных? Встретившись с высланным против него полком, он лишь раскрыл свою могучую грудь и сказал: «Воины, решитесь ли вы стрелять по своему императору?» – и тотчас же, словно по волшебству, опустились все ружья как одно, раздались громкие приветственные, восторженные возгласы, замелькали е воздухе шляпы, раздался ликующий звон колоколов, и, расправив свои могучие крылья, царственный орел направил полет к вековым стенам собора Парижской Богоматери.
Почему бы счастью не улыбнуться и ему? Его рыцарская душа воодушевлялась силой опасности, и все благие советы друзей уже успели померкнуть в его представлении. Даже мысль о королеве Каролине поблекла и отошла на задний план. Нет, теперь Мюрата воодушевляли и подталкивали страсть к риску, безумная отвага, любовь и погоня за славой, все те пружины, что побуждали его с хлыстом в руке кидаться на эскадрон австрийских гусар, на английских карабинеров и казаков. Нет, он не желал отступать. Вся его душа возмущалась и властно кричала: «Вперед!» Нет, он не сдастся постыдно, без боя!
– Ах, – вздохнул он, – будь здесь Люперкати, он не покинул бы меня! Но что с ним сталось? В этом кроется кое-что неясное для меня; но в чем я твердо уверен, так это в том, что, где бы он в данное время ни был, он, наверное, работает мне на пользу. Верно, он решил отправиться вперед и вербует мне теперь партизан. Может быть, он даже здесь уже намекнул кому-нибудь о своих планах?
Мюрат поспешно вышел из каюты, призвал Барбару и с полной доверчивостью и восторженностью, чуть не подсказывая ответ, осведомился о Люперкати.
Загадочная улыбка зазмеилась на губах Барбара, и он произнес:
– Я не хотел говорить об этом, так как многие партизаны вашего величества высказались против этого предприятия; ведь большинство стоит за то, чтобы держать путь на Триест и отказаться от осуществления нашего заветного плана. Но маркиз Люперкати, один из ваших преданнейших сторонников, опасаясь, что вы послушаетесь этих гибельных советов и действительно откажетесь от начатого предприятия, на которое он возлагает большие надежды, покинул вчера вечером лагерь и отправился внутрь страны, чтобы подготовить население к скорому прибытию вашего величества.
– О, храбрый, верный Люперкати! – растроганно прошептал Мюрат. – Но куда же именно он направился!
– На Пиццо, государь. У маркиза, как и у меня, там есть друзья. Кроме того, маркиз должен позаботиться о заготовке кокард и флагов для торжественной встречи вашего величества.
– Прекрасно придумано! – заметил король. – Но успеет ли он добраться сушей до Пиццо раньше нас?
– О, без сомнения! Маркиз прекрасно знает страну. Кроме того, он обещал подать условный сигнал: простой костер, который не привлечет к себе ничьего внимания. Сперва должен вспыхнуть один костер на вершине утеса, потом второй и наконец третий – треугольник из костров. Да вот, глядите, как раз вспыхнул первый из них! – И Барбара с этими словами передал королю подзорную трубу.
Мюрат быстро схватил ее и, поглядев на нее с минуту, воскликнул:
– А, в самом деле! О, мой верный, мой преданный Люперкати!
– Предупреждаю вас, государь, между нами условлено, что если встретится какая-либо серьезная и неотвратимая помеха, способная задержать нашу высадку, то в таком случае вместо трех огней появится лишь один, да и тот вскоре будет потушен.
Король снова схватился за подзорную трубу и воскликнул:
– Пламя продолжает гореть, ровное и могучее! Дым прямым столбом взвивается к небу. Ах, – радостно вскрикнул он, помолчав немного, – вот вспыхнул и второй костер!
– Вы правы, государь! – сказал Барбара, внимательно вглядевшись в горизонт, – значит, и третий сигнал не замедлит вспыхнуть. Я принужден теперь оставить вас, ваше величество, и заняться подготовкой к высадке. Мужайтесь, государь! Близок час победы; завтра, на заре, вы будете уже среди своих верноподданных и с честью вступите в свое государство!
Часть ночи Мюрат лихорадочно провел за наблюдением условных огней: они горели все так же ясно, все так же ровно.
Встав на заре, Мюрат собрал всех своих единомышленников и осыпал их щедрыми наградами. Все они получили повышения, чины, назначения и должности, так как он смотрел на завоевание своего государства как на свершившийся уже факт. Он обратил внимание на то, что личный адъютант, Натали, одет в штатское платье, и спросил о причине, на что Натали отговорился неимением соответствующей формы.
– Это не причина, – резко ответил Мюрат, – не так должен быть одет главнокомандующий, сопутствующий своему королю при его въезде в государство!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84