ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– зашипел. – Спятила? Спятила, дура? Брось сей же час!.. Брось, говорю! Не трону, раз ты такая змея подколодная!
Внезапно тихий смешок прозвучал от порога светелки, и тогда Дарье снова показалось: все происходит во сне. Вжимаясь в подушку, подтянув одеяло к подбородку, она стиснула нож крепче.
– Што, Федя, девка не из тех попалась, а? Кабы все такие, не долго бы ты кровопийствовал да развратничал? А, Федя?
– Хто? – в голосе Бастрыка смешались ярость и страх. – Хто тут шляется?
– Погодь, узришь, – ответил из темноты тот же усмешливый голос. – Ослоп, давай свечку…
В проеме открытой двери возник слабый свет, качнулась черная тень, и лишь теперь Дарья вскрикнула. Свет разлился ярче, в его колеблющемся потоке Дарья разглядела фигуру благообразного седоватого мужика в летнем зипуне и лаптях, с длинным чеканом в руке. За спиной его появилась громадная рука с горящей свечой, комнатка озарилась. «Свет пришел, свет пришел», – с каким-то изумлением повторяла Дарья, прижимая к бьющемуся сердцу руку с зажатым в ней концом одеяла… «Свет пришел…» Если бы не открывшиеся ей эти два слова, она сошла бы с ума. К счастью, рука со свечой была не сама по себе, рядом с седоватым мужиком стоял ражий беловолосый парень. С простоватой улыбкой любопытства, пожалуй, даже мужского интереса, он рассматривал забившуюся в угол девицу, и под его улыбкой она приходила в себя, чувствуя подступающий стыд и злость.
– Хе-хе, – обронил седоватый. – До ножичков уж дошло. Не милы, знать, девицам твои ласки, хозяин? Чего молчишь?
Бастрык прижался к стене, глаза его, казалось, вот-вот вылезут из орбит, растрепанная борода дрожала. И вдруг шагнул навстречу гостю.
– Ты-ы… странник, – выжал с хрипом. – Вон, значитца, каких гостей насулил, а я ведь за брехню принял. Эх, кабы не Серафима!..
Он как-то сразу успокоился, стал тем Бастрыком, каким видела его Дарья в разговоре с мужиками.
– Где твое пусто, там наше густо, а будет наше пусто – и твое не густо, – загадочно произнес гость ласковым голосом, но именно в ласковости таилась угроза.
– Резать пришел – режь, грабить – грабь, – жестко сказал Бастрык, застегивая рубаху. – Ныне твоя взяла, дак пользуйся. Говорить я с тобой не желаю.
– Тихо, Федя, тихо, – гость с укоризной покачал головой. – Зачем девицу-то пугаешь? Глянь, ведь ребенок еще она, а ты – «режь», «грабь». Сам только что хотел ограбить ее на всю жизнь, ребенка-то. Думаешь, мы такие ж?.. Ты, красавица, не бойся, дурного тебе не будет от нас, однако вставай, сарафан надень, да в тиунские покои с нами пойдешь. Не можем мы тебя тут покинуть – шумнешь ведь с перепугу.
Странно, голос незнакомца действовал на Дарью успокаивающе, хотя слова Бастрыка объяснили ей, что за гости в доме.
– Отвернитесь хотя… – Она удивилась, как незнакомо звучит ее голос.
– Ах, беда, прости, красавица. Ослоп, ты чего выпялился?
Парень отвернулся, Дарья, откинув одеяло, натянула сарафан на голое тело… Проходя в дверь, глянула на крючок и обомлела: его не было.
В просторной опочивальне тиуна окна были тщательно занавешены, перед образами горели свечи, озаряя красный угол и мрачную фигуру третьего лесного гостя.
– Небось молился, Федя? – ядовито спросил старший разбойник. – У господа помощи, што ль, просил, собираясь насилие над девицей совершить?.. Он и услышал.
– Сказано тебе: пришел грабить – грабь, неча зубы свои волчьи на меня скалить. Я тебе, душегубу, не ответчик.
– Успеется, Федя, не спеши. Ты вот одной ногой в могиле, а все лаешься, о покаянии не думаешь. Не страшишься, Федя, пред господом явиться с душой своей черной?
– Мои грехи – я и отвечу. Мне тут исповедоваться пред тобой, што ль?
– Можно и предо мной, – разбойник сощурил прозрачные глаза. – Покаяние принять – сподоблен. Не меня ль ныне господь своей карающей десницей избрал?
Бастрык зло ощерился:
– Хорош спаситель, у коего в архангелах душегубы состоят!
– О моем душегубстве ты, Федя, не ведаешь. Тебя же за душегубством мы и застали. Я-то гляжу, чего Бастрык холопов на конюшню почивать выгнал, нам облегчение сделал, что ль? А он гостью, девку незрелую, залучил. Этих твоих дел не ведал я. Зачесть на суде придется.
– Судья, – проворчал Бастрык. – И не гостья она мне – жана.
– Жена-а? Чего ж она ножичком от тебя оборонялась? Ну-ка, красавица, муж ли тебе Федька Бастрык?
Дарья молчала, понимая, что одно ее слово может погубить человека – страшного, ненавистного ей, а все ж человека.
– Не пужайся, красавица, – понял ее состояние разбойник. – Твоя речь не погубит его и не спасет. За ним и без того столько грехов, што черти в аду разбегутся.
– Слухай! – зло оборвал Бастрык. – Или кончай, или бери, за чем пришел, и проваливай. Да знай: коли меня тронешь, и тебе не бывать. Мои люди под землей сыщут.
– Пугала баба лешего в лесу, да сама в болоте утопла. Ты слыхал когда-нибудь про Фомку Хабычеева?
Бастрык вздрогнул, вспотел и обмяк, сел на лавку, отер лицо подолом рубахи.
– Сказал бы, што ль, сразу. А то разговоры говорит, – значит, думаю, сам боится… Деньги в большом сундуке, под рогожей, прибита она, дак вы отдерите… Ключ – под подушкой.
– От хороший разговор пошел, – ласково произнес Фома. – А то пугать надумал, грабить уговаривал. Оно лучше, коли сам чужое добро воротишь хозяевам. Ну-ка, Ослоп, проверь, не врет ли Федька Бастрык… Ты, Кряж, глянь, кто там за дверью шебаршит, наши?
Ослоп занялся постелью, потом сундуком. Кряж, приземистый, длиннорукий и корявый разбойник, похожий на лесовика, вышел за дверь, скоро вернулся.
– Наши на местах, должно, крысы скребутся…
Ослоп тем временем достал плоский кожаный кошель, высыпал на стол груду серебряных и медных монет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
Внезапно тихий смешок прозвучал от порога светелки, и тогда Дарье снова показалось: все происходит во сне. Вжимаясь в подушку, подтянув одеяло к подбородку, она стиснула нож крепче.
– Што, Федя, девка не из тех попалась, а? Кабы все такие, не долго бы ты кровопийствовал да развратничал? А, Федя?
– Хто? – в голосе Бастрыка смешались ярость и страх. – Хто тут шляется?
– Погодь, узришь, – ответил из темноты тот же усмешливый голос. – Ослоп, давай свечку…
В проеме открытой двери возник слабый свет, качнулась черная тень, и лишь теперь Дарья вскрикнула. Свет разлился ярче, в его колеблющемся потоке Дарья разглядела фигуру благообразного седоватого мужика в летнем зипуне и лаптях, с длинным чеканом в руке. За спиной его появилась громадная рука с горящей свечой, комнатка озарилась. «Свет пришел, свет пришел», – с каким-то изумлением повторяла Дарья, прижимая к бьющемуся сердцу руку с зажатым в ней концом одеяла… «Свет пришел…» Если бы не открывшиеся ей эти два слова, она сошла бы с ума. К счастью, рука со свечой была не сама по себе, рядом с седоватым мужиком стоял ражий беловолосый парень. С простоватой улыбкой любопытства, пожалуй, даже мужского интереса, он рассматривал забившуюся в угол девицу, и под его улыбкой она приходила в себя, чувствуя подступающий стыд и злость.
– Хе-хе, – обронил седоватый. – До ножичков уж дошло. Не милы, знать, девицам твои ласки, хозяин? Чего молчишь?
Бастрык прижался к стене, глаза его, казалось, вот-вот вылезут из орбит, растрепанная борода дрожала. И вдруг шагнул навстречу гостю.
– Ты-ы… странник, – выжал с хрипом. – Вон, значитца, каких гостей насулил, а я ведь за брехню принял. Эх, кабы не Серафима!..
Он как-то сразу успокоился, стал тем Бастрыком, каким видела его Дарья в разговоре с мужиками.
– Где твое пусто, там наше густо, а будет наше пусто – и твое не густо, – загадочно произнес гость ласковым голосом, но именно в ласковости таилась угроза.
– Резать пришел – режь, грабить – грабь, – жестко сказал Бастрык, застегивая рубаху. – Ныне твоя взяла, дак пользуйся. Говорить я с тобой не желаю.
– Тихо, Федя, тихо, – гость с укоризной покачал головой. – Зачем девицу-то пугаешь? Глянь, ведь ребенок еще она, а ты – «режь», «грабь». Сам только что хотел ограбить ее на всю жизнь, ребенка-то. Думаешь, мы такие ж?.. Ты, красавица, не бойся, дурного тебе не будет от нас, однако вставай, сарафан надень, да в тиунские покои с нами пойдешь. Не можем мы тебя тут покинуть – шумнешь ведь с перепугу.
Странно, голос незнакомца действовал на Дарью успокаивающе, хотя слова Бастрыка объяснили ей, что за гости в доме.
– Отвернитесь хотя… – Она удивилась, как незнакомо звучит ее голос.
– Ах, беда, прости, красавица. Ослоп, ты чего выпялился?
Парень отвернулся, Дарья, откинув одеяло, натянула сарафан на голое тело… Проходя в дверь, глянула на крючок и обомлела: его не было.
В просторной опочивальне тиуна окна были тщательно занавешены, перед образами горели свечи, озаряя красный угол и мрачную фигуру третьего лесного гостя.
– Небось молился, Федя? – ядовито спросил старший разбойник. – У господа помощи, што ль, просил, собираясь насилие над девицей совершить?.. Он и услышал.
– Сказано тебе: пришел грабить – грабь, неча зубы свои волчьи на меня скалить. Я тебе, душегубу, не ответчик.
– Успеется, Федя, не спеши. Ты вот одной ногой в могиле, а все лаешься, о покаянии не думаешь. Не страшишься, Федя, пред господом явиться с душой своей черной?
– Мои грехи – я и отвечу. Мне тут исповедоваться пред тобой, што ль?
– Можно и предо мной, – разбойник сощурил прозрачные глаза. – Покаяние принять – сподоблен. Не меня ль ныне господь своей карающей десницей избрал?
Бастрык зло ощерился:
– Хорош спаситель, у коего в архангелах душегубы состоят!
– О моем душегубстве ты, Федя, не ведаешь. Тебя же за душегубством мы и застали. Я-то гляжу, чего Бастрык холопов на конюшню почивать выгнал, нам облегчение сделал, что ль? А он гостью, девку незрелую, залучил. Этих твоих дел не ведал я. Зачесть на суде придется.
– Судья, – проворчал Бастрык. – И не гостья она мне – жана.
– Жена-а? Чего ж она ножичком от тебя оборонялась? Ну-ка, красавица, муж ли тебе Федька Бастрык?
Дарья молчала, понимая, что одно ее слово может погубить человека – страшного, ненавистного ей, а все ж человека.
– Не пужайся, красавица, – понял ее состояние разбойник. – Твоя речь не погубит его и не спасет. За ним и без того столько грехов, што черти в аду разбегутся.
– Слухай! – зло оборвал Бастрык. – Или кончай, или бери, за чем пришел, и проваливай. Да знай: коли меня тронешь, и тебе не бывать. Мои люди под землей сыщут.
– Пугала баба лешего в лесу, да сама в болоте утопла. Ты слыхал когда-нибудь про Фомку Хабычеева?
Бастрык вздрогнул, вспотел и обмяк, сел на лавку, отер лицо подолом рубахи.
– Сказал бы, што ль, сразу. А то разговоры говорит, – значит, думаю, сам боится… Деньги в большом сундуке, под рогожей, прибита она, дак вы отдерите… Ключ – под подушкой.
– От хороший разговор пошел, – ласково произнес Фома. – А то пугать надумал, грабить уговаривал. Оно лучше, коли сам чужое добро воротишь хозяевам. Ну-ка, Ослоп, проверь, не врет ли Федька Бастрык… Ты, Кряж, глянь, кто там за дверью шебаршит, наши?
Ослоп занялся постелью, потом сундуком. Кряж, приземистый, длиннорукий и корявый разбойник, похожий на лесовика, вышел за дверь, скоро вернулся.
– Наши на местах, должно, крысы скребутся…
Ослоп тем временем достал плоский кожаный кошель, высыпал на стол груду серебряных и медных монет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205