Усенков быстро реагирует на них, подставив локоть и перчатку, и – открывает корпус. Этого и ждал Андрей.
Неожиданный молниеносный удар – и Усенков, взмахнув руками, медленно опускается на брезент.
– Раз, – судья на ринге взмахнул рукой, открывая счет, – два…
Андрей не спеша прошел в дальний угол ринга и стал спиной к лежащему противнику.
– …три… пять… восемь… – отчетливо слышался голос судьи.
При счете «десять» тишину взорвал грохот аплодисментов. Усенков пришел в себя. Он с усилием поднялся на одно колено и протянул руку победителю.
– Поздравляю, Андрюша…
Тут же на ринге председатель комитета физкультуры под звуки марша вручил победителю приз – хрустальную вазу и голубой, с золотым тиснением, диплом чемпиона республики. Товарищи пожимали руки, поздравляли. Болельщики дарили цветы.
Среди поздравлявших Андрея оказалась незнакомая девушка. Возбужденный успехом, Бурзенко, вероятно, не обратил бы на нее внимания, подойди она раньше. Но девушка подошла позже других и протянула ему букет красных роз с крупной белой лилией в середине.
Андрей виновато улыбнулся – руки были заняты: помимо уже преподнесенных ему цветов, он держал хрустальную вазу, диплом чемпиона и не мог взять букет у девушки.
– Ну возьмите же, – смущенно улыбнулась девушка.
Эта улыбка как бы встряхнула Андрея.
– Погодите, я мигом переоденусь.
С этими словами он положил около нее цветы, диплом, вазу, а сам, легко перепрыгнув через канаты, скрылся в раздевалке.
Андрей спешил. Он был очень молод и ни одна девушка еще не ожидала его.
– Вы готовы? – тихо спросила она, и щеки ее залил румянец. Вероятно, то же случилось и с Андреем – он почувствовал, что уши, а потом и все лицо наполнилось жаром.
Андрей помнит, как они вышли из цирка. Здесь, у огромной красочной афиши, она замедлила шаги:
– Мне нужно направо. До свидания.
– Если разрешите, я провожу вас, – тихо сказал он.
Девушка опустила голову:
– Мои подружки давно ушли.
Они направились вниз по улице Правда Востока, мимо ларьков Воскресенского рынка, вдоль длинного деревянного забора. Шли молча. Проходя мимо ресторана «Ташкент», Андрей вспомнил, что товарищи по команде предлагали отпраздновать здесь его победу.
У театра имени Свердлова девушка остановилась. Осторожно придерживая цветы, она нагнулась и свободной рукой сняла туфлю, встряхнула ее и вновь надела.
– Камешек попал.
У Андрея мелькнула мысль, что нужно бы поддержать ее, помочь, взять под руку. Но как на это решиться?
– Скажите, чемпион, у вас есть имя?
Андрей смутился, догадавшись, что познакомиться им следовало бы гораздо раньше, и робко назвал себя.
– А мое имя Лейли, – она чуть коснулась его руки. – Будем ждать трамвая?
От ее спокойного тона, от ее невидимой улыбки все вокруг стало ясным и простым. Андрей осторожно дотронулся до локтя Лейли. Девушка не сопротивлялась. Тогда, решившись, он взял ее под руку. И – удивительно, ничего не случилось, не разверзлась земля под ногами, не ударил гром. Андрей облегченно вздохнул. Так они дошли до Ассакинской.
– Мне сюда. – Лейли с некоторой тревогой посмотрела в глубь своей улицы: электрических фонарей здесь почти не было, а маленькие лампочки у ворот не освещали улицу. На ней царил густой полумрак. У тротуара чуть слышно журчала в арыке вода.
– Скоро мы дойдем, – извинительным тоном сказала Лейли. – Я живу рядом с парком.
Андрею стало жаль расставаться со своей спутницей, он замедлил шаги. Девушка с опаской оглядывалась по сторонам.
– Тут ночью страшно, – тихо сказала она. – Я никогда не хожу одна…
Андрей сильней прижал ее локоть. Почувствовав мышцы его рук, Лейли гордо выпрямилась: можно ли быть трусихой, когда идешь с таким юношей! Поровнявшись с массивной аркой парка, Андрей остановился:
– Лейли, покажите мне ваш парк.
– Парк? – переспросила оторопевшая девушка. – Сейчас? Но меня ждут дома.
– Мы недолго, мы быстро.
Андрей, волнуясь, ожидал ответа. Ему хотелось удержать около себя эту девушку как можно дольше. Еще немного, хоть несколько минут.
– Только посмотрим реку и вернемся, – доверчиво согласилась Лейли.
В ночи старый парк выглядел удивительно причудливо. Южные великаны карагачи бросали мохнатые тени на узкие дорожки. На темно-зеленом фоне вырисовывались светлые скульптурные группы. Они, словно живые, протягивали руки.
Лейли и Андрей миновали спортивную площадку, детский городок, спустились по широкой мраморной лестнице вниз к реке.
…Взгляд боксера скользнул поверх грязных, заросших и усталых лиц и уткнулся в дощатые стены вагона. А перед его глазами мерцал полумесяц, отраженный в рябых волнах реки…
Лейли молчала. Они сидели на берегу, на мягкой, чуть влажной, траве. Река шумно несла свои воды. Отраженный в ней полумесяц дрожал и становился похожим на щербатую золотую подкову. А древние корявые ивы склонили свои тонкие длинные ветки к неровным берегам, кое-где касаясь воды. На противоположном берегу, за железной оградой и темными силуэтами деревьев, возвышались корпуса Ташсельмаша. Из длинных труб вместе с клубами дыма вылетали красные искры. Доносился ровный, как дыхание, монотонный рокот. Завод работал, завод не знал отдыха.
Лейли… это очень поэтичное нежное имя. Это красивое имя. Это восточное имя. Но мать у нее русская. Андрей закрыл глаза, чтобы еще раз вспомнить полузабытый образ. У Лейли жгучие черные косы и светлые бирюзовые глаза. У нее смуглые ноги и светлое с нежным румянцем лицо. Она не была похожа на узбечку И все-таки она была узбечкой. Никогда после Андрей не встречал такого удивительного сочетания красок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14