– говорил он, например. – Одну за другой. И каждая могла смотреть на другую. Ренаточка, они трепетали, как обезглавленные курицы».
Трижды Рената выдавала его Матильде Баррайс. Но это был бессмысленный протест. «Глупая болтовня! – говорила Матильда. – Вот она, зависть маленьких людей! Мой сын знает, что делает!»
Боб действительно знал.
В двадцать четыре года он принадлежал к небольшой группе международных плейбоев, развлекался на ипподромах, занимался бобслеем в Сен-Морисе и водными лыжами в Сен-Тропезе, танцевал во дворце, но всегда оставался в тени своих кумиров Рубирозы и Гунтера Сакса, неслыханно страдая от этого. Его девушки были красивыми, длинноногими, с пышными копнами волос и острыми грудями, но глупыми и всегда на класс ниже, чем подруги его кумиров. Он ставил эксперименты: подсовывал в Сен-Морисе свою последнюю находку – белокурую Сильвию Пукер – трижды Гунтеру Саксу под его знаменитый нос… Но звезда не обратила на нее никакого внимания. Боб Баррайс ни дня не остался больше с Сильвией и выгнал ее ночью на снег из снятого шале. Ее вещи он выбросил из окошка.
– Чванливые кривляки! – орал Боб, стуча кулаками по стене домика. – Я заставлю вас признать меня! Вы у меня в очереди будете стоять, чтобы пожать мне руку! Вот погодите, я выиграю «Европейское ралли» и дам вам по морде рукой, вымазанной в автомобильном масле, а вы будете при этом млеть от восторга! – В приступе безудержной ярости он распахнул окно и заорал в холодную, мерцающую звездами зимнюю ночь: – Боб Баррайс идет! Погодите! Боб Баррайс придет, как землетрясение! Я вам обещаю!
В долине сверкали огни Сен-Мориса, блестящая крепость, в которой не было рыцарей без страха и упрека и дев с поясами невинности.
9 марта началось «Европейское ралли». Финиш: Монте-Карло. Бобу Баррайсу было двадцать четыре года, когда он ехал под номером 11 на «Мазерати» мощностью 240 лошадиных сил и ценою в 53 000 марок. В свою звездную поездку он отправился из Гамбурга. Вторым водителем ехал его друг Лутц Адамс, студент-медик и автомеханик, блондин-крепыш, состоящий из мускулов и жил, крестьянский сын из Вреденхаузена.
Трескучей морозной ночью с завывающим двигателем они мчались в горах. Дорога была скользкая – настоящий ледяной паркет, на котором бы пируэты делать на коньках, а не повороты на автомобиле.
Боб Баррайс управлял машиной, втянув голову в плечи, судорожно сжав рот, вцепившись пальцами в гоночных перчатках в руль. Обледенелые скалы проносились мимо как тени.
«Я приду, – думал он. – Я выиграю. Я вырвусь в первую десятку. Внимание… Боб Баррайс идет!»
– Этого не может быть! Это какая-то ошибка! – произнес Боб и рывком повернул «мазерати» за выступ скалы. Колеса с шипами заскрежетали и вонзились в зеркальную ледяную гладь дороги. Машина пошла юзом, ее занесло, она развернулась вокруг оси и неотвратимо начала приближаться к скале. Шесть галогеновых фар выхватили из ночной тьмы сверкающую, потрескавшуюся каменную стену. Лутц Адамс втянул голову и заворчал. «Мазерати» взвизгнул, повернул перед самой стеной в другую сторону и помчался дальше в нужном направлении.
– Не гони, как сумасшедший, – вот и все, что сказал на это Адамс. Он склонился над описанием маршрута и спокойно продолжал читать: – Поворот налево, поворот направо, вторая скорость, подъем сто метров, поворот налево, взять в середину… оставаться посередине… переключить на третью скорость… – Узкий луч карманного фонаря скользнул по лицу Боба. Оно было перекошено.
– Это какая-то ошибка! – повторил он.
– Хронометраж не ошибается, Боб. – Адамс не отрываясь смотрел на стремительно исчезающую ледяную ленту горной дороги. – Мы четвертые по сумме очков.
– Невозможно!
– Замена колеса под Греноблем. Там мы потеряли время. – Лутц Адамс полистал в путевом дневнике с указанием километража. – До Монте-Карло нам уже не наверстать. Старина, Боб… Четвертые в этой смертельной гонке – это успех!
– Я должен быть первым! Именно сейчас и здесь! – Боб Баррайс сощурил глаза, когда Адаме снова посветил ему фонариком в лицо. – Кончай идиотизм, Лутц!
– Я только хотел посмотреть, как выглядит человек, верящий в чудеса.
Машина с воем неслась в ночи – маленький ящик из листовой стали, в котором 240 лошадиных сил заставляли крутиться колеса с бешеной скоростью. Шесть дрожащих ярких лучей срывали с ночи ее покровы, лишали таинственности ландшафт, но одновременно придавали ему что-то призрачное.
– Нет чудес! – прокричал Боб и ударил по рулевому колесу.
– Ага! – Адамс опять осветил фонариком свои записи. Он вздрогнул, когда Боб Баррайс подался вперед.
– Но есть я!
– Ты не сможешь до Монте-Карло наверстать потерю в тридцать девять минут!
– Кто это сказал? Я смогу! – Боб замедлил темп и покосился на Адамса: – Где мы?
– На сто сорок пятом километре.
– В середине горы небольшая дорога уходит в сторону, в скалы, и срезает примерно сорок километров. Незадолго до конца скалистого отрезка она вновь выходит на автостраду.
Лутц Адаме откинулся назад, фонариком он освещал носки своих ног.
– Там же не проедет автомобиль, – сказал он. – Нет твердого покрытия. Годится, только чтобы стаскивать деревья. И вообще, что это такое! Дистанция задана. Как будто ты в первый раз участвуешь в ралли! Тебя же сразу дисквалифицируют…
– Никто не заметит.
– Я, например. – Адамс ткнул Боба Баррайса в бок. – Боб, я в этом не участвую. Мы четвертые, и так будет.
– Мы выйдем победителями.
– Ценой обмана?
– Что значит обмана? – Боб мельком взглянул на Лутца Адамса, прежде чем снова уставиться на дорогу. – Сколько лет мы знаем друг друга, Лутц?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121