». Следующий сигнальный флаг означал для Юргена Тамма и Яна Янсена приказ атаковать легкий фрегат. Юрген Тамм сразу же повернул «Морскую деву», перерезав курс фрегату, в то время как Карфангер продолжал держать курс вест, чтобы зажать чужака между «Дельфином» и «Малышом Иоханном».Но фрегат вдруг повернул к ветру, и на топах его мачт заполоскались красно-бело-синие флаги Нидерландов. Одновременно от его правого борта отвалила большая шлюпка и направилась к «Дельфину».— Выходит, он и в самом деле всего лишь хочет поговорить с нами? — Карфангер приказал вновь брасопить реи. Флейт быстро потерял ход; через несколько минут шлюпка подошла к его правому борту. По фалрепу на палубу «Дельфина» ловко вскарабкался человек — Карфангер уже шел ему навстречу. Это был Михель Шредер.— Разрази меня гром! — воскликнул он. — После второго вашего маневра я был уже почти уверен, что знаю, кто командует этим кораблем. Признаться, возможность снова поговорить с кем-нибудь из гамбуржцев я представлял себе гораздо проще.— Для этого вы и хотели нас остановить? — спросил Карфангер, крепко пожимая Шредеру руку.Они спустились в капитанскую каюту, и Карфангер рассказал Михелю Шредеру о судьбе «Морской девы», шедшей теперь вместе с двумя другими его кораблями в Испанию и Португалию. Услыхав о том, какие последствия для его старого друга Юргена Тамма имел его дерзкий налет, Михель Шредер схватился за голову.— Требуй, чего хочешь! — воскликнул он, обращаясь к Тамму, тоже появившемуся в каюте Карфангера. — Смотри — вон два английских корабля, которые мы захватили, один из них принадлежит мне. Генеральным штатам с меня причитается лишь доля приза. Говори, что тебе отдать — корабль? Груз? Или, может быть, ты предпочитаешь звонкую монету?Несколько ошарашенный неожиданным появлением Михеля Шредера, а ещё более — его предложением, Юрген Тамм не нашелся, что сказать.— Вот это, — Михель Шредер показал рукой на северо-запад, откуда подходили остальные корабли, — приз Жана де Рюйтера. Эти корабли мы отбили у одного английского каравана возле Ньюфаундленда. Целых два дня мы шли за ними по пятам, пока не дождались тумана. Тогда мы подкрались к англичанам, ориентируясь по звукам судовых колоколов, — англичане беспрерывно в них звонили, чтобы не потерять друг друга в тумане, — и неожиданно напали на двух «купцов». Их команды были настолько огорошены, что и пикнуть не успели, как наши ребята развернули их корабли и дали деру на юг. Тем временем оба наших легких фрегата заняли их место в караване и принялись исправно подавать сигналы своими колоколами, а когда захваченные корабли были уже далеко, потихоньку покинули английский караван и отправились нам вдогонку. Через день все мы вновь встретились.— Ловко сделано, черт возьми! — восхитился штурман. — Почти как тогда на Эльбе, возле гамбургского шлюза.— Об этом мы ещё поговорим, — заметил Карфангер.Когда они осушили по бокалу вина за встречу, Карфангер принялся выговаривать Михелю Шредеру за его необдуманное нападение на корабль Спрекельсена:— Вы оказали этим медвежью услугу не только вашему брату, секретарю адмиралтейства, но и самому себе. Если вы намереваетесь когда-нибудь вернуться в Гамбург, то после нападения на гамбургский корабль вам это весьма непросто будет осуществить.— Но разве в Гамбурге известно, что это был именно я? — спросил Шредер. — Выходит, Михель Зиверс не сдержал слова?И Михель Шредер рассказал о том, как выполнил желание молодого Зиверса и взял его с собой в Гамбург, однако высадил его на берег в Альтоне ещё до нападения на англичан и «Морскую деву». Зиверс обещал молчать.— И ещё скажу вам, — обратился он в заключение к Карфангеру, — что Зиверс по-прежнему ненавидит вас лютой ненавистью, остерегайтесь его.— Я не чувствую за собой никакой вины по отношению к Михелю Зиверсу, — ответил Карфангер, — а уж постоять за себя сумею всегда. Впрочем, и вам незачем долго горевать о последствиях вашего налета: вряд ли кто-нибудь в Гамбурге сожалеет, что старый скряга Спрекельсен наложил на себя руки, а обвинить в этом Михеля Шредера и подавно никому в голову не придет.— Но это значит, что я в любой момент могу вернуться в Гамбург? — спросил Шредер с надеждой в голосе.Карфангер не успел ответить. В дверях появился юнга и спросил, можно ли коку уже накрывать на стол.— Конечно, парень! Скажи ему, пусть накрывает поскорее, а мы поглядим, чем он нас собрался угощать.Михель Шредер спросил, кого думают назначить капитанами новых конвойных» фрегатов.— Возможно Мартина Хольстен и Матиаса Дреера, — ответил Карфангер. — Оба они — опытные мореходы, которым не составит труда справиться с такими фрегатами. Единственное, чему необходимо воспрепятствовать, — они не должны стать капитанами милостью Утенхольта.За обедом разговор зашел о всевозможных приключениях, которых немало выпало на долю присутствующих особенно в последнее время. Наибольший интерес вызвали рассказы Жана де Рюйтера и Михеля Шредера о перипетиях Четырехдневной битвы.Дошла очередь и до Яна Янсена. Он уже было собрался рассказать историю о ките, проглотившем упавший за борт бочонок рома, как вдруг дверь каюты рывком распахнулась, на пороге появился боцман Клаус Петерсен и прокричал:— С юго-востока идут три больших военных корабля! Похоже, это англичане!Известие это произвело па присутствующих впечатление разорвавшейся бомбы. Все ринулись из каюты наверх. Да, это были англичане — три трехпалубных семидесятидвухпушечных линейных корабля под флагами с крестом Святого Георгия. Посовещавшись, голландские капитаны решили идти с попутным ветром в южном направлении, Карфангер же вызвался прикрыть их своими кораблями, преградив англичанам путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112