Прошел целый год, и он давно привык к мысли, что меня увели кочевники. Он понял, что искать меня так же бесполезно, как бесполезно искать крошечный драгоценный камень на песчаной тропе в пустыне. Он хотел сделать из меня жреца храма Птаха, а я давно уже понял, что создан для другого. Я люблю свое занятие и считаю его столь же священным, сколь священны занятия жрецов. Да и кто бы увековечил лик великого божества, если бы не искусные руки скульптора и художника?– Но когда ты покинул Мемфис с поручением отца, ты ведь не собирался поселиться в Фивах?– Ведь я не знал, что встречу свою принцессу, предназначенную мне богами. А когда я встретил свою принцессу, когда увидел печальные глаза Черного Лотоса, я решил, что на то воля богов, и отдал перепившимся воинам все свое достояние – за тебя, мой Черный Лотос. И право же, я не жалею. Я счастлив всем, что имею. Я молю великого Птаха, чтобы он простил меня и не причинил мне огорчений. Мне было бы спокойней, если бы ты сидела в этом бедном доме, а не прислуживала великой госпоже. Но раз уж так случилось, не будем печалиться.– Старая Тии, приглашая меня во дворец царицы в качестве прислужницы, никогда не думала, что я буду пользоваться покровительством. Великая госпожа оказывает мне предпочтение, и это очень сердит Тии – у нее надменный и злобный нрав. Она привыкла быть самой главной.– Ты забываешь, что Тии – жена верховного жреца Эйе. Она привыкла к власти над всеми, кто ниже ее. К тому же она недовольна тем, что я не продал ей свою невольницу. Я сказал, что все мы служим великой госпоже. Разве это не верно?– Мой прекрасный Анху, я постоянно в тревоге. И я решилась во всем признаться великой госпоже. Я сказала ей, что в твоем доме мы равны, что я не рабыня, а жена тебе. У нее доброе сердце, и она не пожелает нас разлучить.Анху молчал. Он вдруг мысленно окинул прошедший год и увидел, как трудно было притворяться. Он вдруг понял, как тревожно было на сердце у Черного Лотоса, когда она переступала порог царских покоев. Как много зависело от прихоти старой Тии. Хорошо, что великая госпожа добра и благородна. Она ни разу не обидела, не оскорбила молодую женщину. А ведь могла. У нее бесчисленное множество прекрасных дев из всех покоренных стран. «Великая госпожа помогает мне сохранить мое сокровище – мой Черный Лотос, – думал сейчас Анху. – Хорошо, что сделаны скульптуры богов и росписи стен у знатных. Теперь меня знают и ценят. Как мне пригодилось мастерство, приобретенное у благородного Тутмеса! Где сейчас старый художник? Как он любил свое занятие. И какое счастье мне выпало учиться. у него! Впереди много хорошей работы и много счастливых дней с Черным Лотосом. Только бы не было причин для разлуки!» Нет, нет, он никогда не жалел о том, что оставил Мемфис и не стал жрецом храма Птаха. Бог Птах его простит, а отца он когда-нибудь увидит. Потом, когда настанет благоприятный день.– Чем-то ты недоволен, мой господин? – спросила Черный Лотос. – Ты невесел. Почему? Ты вспоминаешь свой дом в Мемфисе? Ты был богат и беззаботен, а теперь ты трудишься день и ночь. Ты устал, мой благородный Анху. И зачем только ты встретил меня в этой знойной пустыне! Иной раз мне кажется, что я повинна в твоих бедствиях.– О мой Черный Лотос! О каких бедствиях ты говоришь? Вся моя жизнь в Фивах – одна радость. Никогда прежде, в моем богатом доме в Мемфисе, я не знал таких радостей. Только в домике старого Тутмеса. В Мемфисе я украдкой занимался любимым делом. Я высекал статуи из камня, и, когда приносил свои изваяния в храм, я говорил, что это делал невольник из страны Куш. Я хотел изображать людей и животных во всей их необычайной красоте и гармонии, а мне приходилось собирать жертвоприношения Апису и уносить в дом отца богатые дары. Я охотно отправился по поручению отца за покупкой жертвенных животных, но боги были добры ко мне и привели меня в знойную пустыню в тот час, когда ваш караван с невольниками сделал там привал. Я вижу тебя, мой прекрасный Черный Лотос, моя принцесса, достойная лучшего в жизни, и я занимаюсь делом, которое дорого мне, как дыхание и разлив великого Хапи, дающего жизнь нашей земле. О чем же мне печалиться, моя принцесса?– Но кто я, ничтожная рабыня? Разве к этому ты стремился, мой прекрасный Анху? Как грустно и прискорбно мне, что я больше ничем не владею, что нет у меня тех дивных садов, того дворца и той удивительной крепости, которой владел мой отец, правитель целой области! Все, что было мне подвластно, я бы отдала тебе, мой прекрасный Анху. Но у меня нет ничего, кроме моей любви.– А твои удивительные глаза, говорящие лучше самого красноречивого языка? А вся ты, стройная и прекрасная, достойная быть для меня моделью великой Хатор, – разве этого мало? Никогда не думай о своем дворце, о своих садах и рабынях. Забудь все прошлое и думай только о настоящем. Впереди много хорошего. Сегодня утром меня разыскал хранитель царской одежды и заказал мне несколько драгоценных сундуков. Фараон собирается в страну Пунт, и ему нужны сундуки для хранения одежды и драгоценностей. Вот уж где я дам волю своей фантазии! Вдоволь потрачу золота, перламутра, эбенового дерева и слоновой кости. После того как мои помощники так хорошо выполнили мой замысел, после того как получилось такое красивое кресло, я не боюсь никакой работы. У меня хорошие помощники, они сделают все как следует. Важно только, чтобы мой папирус с рисунком был хорош. Да еще нужны драгоценности для украшений.– А у тебя останутся обрезки для скарабея? – спросила Черный Лотос. – Мне хотелось бы постоянно носить с собой скарабея, сделанного твоими руками. Ведь я не могу носить с собой вот эту тяжелую статую, которую ты сделал для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30