– Только второй день сидишь за делом, а уже устал, – возмутился Надин. – Раз договорились, надо делом заниматься! Сто пословиц и поговорок пять раз – это все равно, что каждому написать по двести пятьдесят пословиц и поговорок. Посуди сам, сколько надо работать? А ты уже ленишься. Ты ведь хочешь заработать?
– Посижу еще! – согласился Сингамиль.
Он писал очень старательно и потому чувствовал усталость. Ведь переписка законов и табличек с гаданиями отнимала у него много сил. Он знал, что нельзя пропустить и слова, нельзя перепутать строки. Отец за него поручился, надо оправдать надежды. Зато потом, когда он вернется домой, все знакомые люди будут с уважением здороваться с ним. Каждый подумает: «Каков сын Игмилсина!»
Прошло десять дней.
– В Эриду есть дом музыки? – спросил как-то Сингамиль, записывая поговорку: «Весь Эриду процветает, но обезьяна из „большого дома музыки“ роется в отбросах».
– Я думаю, что в Эриду не кормят обезьян, – ответил Надин. – Знаешь ли ты забавную песенку про эту обезьяну?
Ур – превосходный город бога Нанны,
Эриду – процветающий город бога Энки,
Но я сижу за дверьми «большого дома музыки»,
Я должна питаться отбросами, – не дай бог от этого умереть!
Мне не достается ни крошки хлеба, мне не достается ни капли пива,
Пришли мне гонца (с посылкой), да поскорее!
Ты понял, Сингамиль, – это письмо к матери обезьяны. Бедняга просит спасения. Как тебе живется в чужом городе, Сингамиль, ты не просишь помощи у отца?

– Ты сравниваешь меня с обезьяной? – Сингамиль вскочил, отбросив тростниковую палочку и уронив влажную табличку. – И почему я должен просить помощи у отца, когда хранитель царских табличек Нанни дал мне с собой тридцать сиклей серебра. У меня все есть, и я всем доволен.
– Почему же ты пожелал подработать на переписке табличек? – Надин уже разговаривал не как друг, а как ведущий следствие.
– «Почему? Почему»? – горячился Сингамиль. – Да потому, что захотел купить подарок моей матушке Уммаки. Она добрая женщина. Она любит меня больше всех на свете. Вот и потому!
– Молодой человек покупает подарок матушке! – рассмеялся Надин. – А я-то думал, что ты хочешь гулять на каруме и пить пиво в кабаке. Не говори жалких слов про подарки. Я знаю, для чего молодой человек желает подрабатывать…
«Об этом я писал отцу, – подумал Сингамиль. – Не стану же я признаваться, что коплю на подарок матушке».
– А я хотел бы узнать, для чего ты стал меня дразнить? – Сингамиль впервые в жизни столкнулся с человеком, желающим его унизить, но не придумавшим должного повода. – Ты сам пригласил меня в «дом табличек» своего отца. Твой отец – хороший учитель, пожелал дать своим ученикам таблички с поговорками о животных. Я подумал, что это очень хороший учитель. Мне не давали этих поговорок, когда я учился. Я с радостью взялся за дело, хотя, могу признаться, уставал от целого дня работы в хранилище табличек. Я уже в пятнадцатый раз прихожу в твой дом и тружусь. Зачем ты говоришь мне глупости?
– Я говорю глупости? – разъярился Надин. – Ты оскорбляешь меня в моем доме! Вот как!..
Надин не успел досказать свою мысль, как Сингамиль вскочил, швырнул написанные им таблички и убежал.
– Неблагодарный! – кричал ему вслед Надин.
С этого дня началась ссора между двумя молодыми писцами, которые сидели рядом и вели записи, порученные им важными чиновниками. Приходя утром в хранилище табличек, обиженный Сингамиль не приветствовал больше Надина. А Надин сидел надутый как индюк и придумывал, как бы отомстить Сингамилю. Таблички с поговорками и пословицами о животных Надин отдал отцу, получил за них оплату, но Сингамилю ничего не дал. Он был доволен исходом своей затеи. Ему хотелось получить побольше серебра, он получил. А Сингамиль его теперь занимал только тем, что мог доставить возможность позабавиться. Надин с малых лет отличался хитростью и жестокостью. Он, единственный в школе отца, проявил жестокость в отношении домашней собачки. Он крепко привязал к ее хвосту большую вязанку хвороста и забавлялся тем, как собака лаяла, визжала, пыталась освободиться от немыслимой тяжести. Он смотрел на нее и радовался тому, что бедное животное обливается слезами. Мальчишки, которым это не показалось смешным, поглядев на скверную забаву, бросились к собачке, чтобы освободить ее, но Надин разгонял их розгами.
Выйдя из возраста ученика, Надин, став переписчиком для школы своего отца, нередко находил себе такие же жестокие и злобные забавы. Он мог избить крошечного мальчугана, не пожелавшего выполнить его поручения. Он мог растоптать маленький огород соседа, а потом выражать ему сочувствие, сделав вид, что ему неизвестно, как это случилось. Отец, занятый своими учениками с рассвета до заката, ничего не замечал за своим сыном. Он считал его человеком честным и порядочным. Он замечал, что сын бывает чрезмерно оживлен, когда возвращается после прогулки по набережной, но не придавал этому значения. А Надин все больше привыкал к крепкому пиву и так приучил себя к питью, что и дня не мог обойтись без кружки хмельного напитка.
Серебро, полученное у отца за переписку пословиц и поговорок, вскоре иссякло. Надин призадумался над тем, как ему раздобыть еще немного серебра, чтобы покупать себе вдоволь пива. Он помнил о том, что Сингамиль получил тридцать сиклей серебра, отправляясь в Вавилон. «Сингамиль истратил не больше десяти сиклей, – думал Надин, – остальное хранит для прожитья. Я ни разу не видел его у пивовара. Обходится, скряга. Не плохо было бы получить у него кое-что в долг, что ли? Но как это сделать?»
Сингамиль жил на крыше небольшой лачужки, которая принадлежала рабу из Элама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62