«Ибо <…> древний враг, который есть диавол и сатана, который соблазняет весь мир, чтобы никто не имел великой любви, такой, чтобы положить душу свою за друзей своих <…> заставил вас вести войну против ваших братьев и впервые развернуть ваши знамена против верного народа, поскольку так вы собрали для него [дьявола] первые плоды вашего паломничества и до такой степени, что ради демонов пролили кровь ваших братьев.
И когда жители города хотели, чтобы мы рассудили их с венецианцами, и даже в этом не могли найти вас милосердными, они развесили вокруг стен свои изображения Распятия. Но вы несправедливо напали на Распятого не менее чем на город и его жителей<…>
Итак, венецианцы на ваших глазах низвергли стены этого города, ограбили церкви, разрушили здания, и вы с ними разделили трофеи задарцев. Итак, чтобы не прибавлялся грех ко греху, и на вас не исполнилось то, что читаем: С приходом нечестивого приходит и презрение, а с бесславием – поношение (Прит. 18:3), мы всех вас предостерегаем и со всем тщанием побуждаем и через апостольское писание вам поручаем и угрозой анафемы сурово предписываем, чтобы вы не разрушали Задар более, чем уже разрушено, и не чинили разрушений или того, что вы себе позволили, но позаботились вернуть все отнятое послам их царя. Иначе вы подлежите решению об отлучении и становитесь непричастны обещанной вам милости отпущения [грехов]».
Поскольку ранее Папа запрещал атаковать Задар под страхом отлучения, участвовавшие во взятии города крестоносцы и венецианцы, нарушив запрет, без всякого дополнительного формального решения оказывались под папским интердиктом (отлучением от Церкви).
Просьба и посулы царевича Алексея
Теперь мы ненадолго прервем последовательный ход нашего рассказа, возвратившись несколько назад, чтобы вплести в историю вторую сюжетную линию, которая и приведет нас в Константинополь. История эта тесно связана с политическими событиями в Византийской Империи.
В 1195 г. в Византии происходит очередной государственный переворот. Алексей, брат императора Исаака II Ангела, свергает его и узурпирует трон под именем Алексея III. Самого Исаака он бросает в тюрьму, безжалостно ослепив его; в заключении находится и сын Исаака, другой Алексей. Юный наследник престола успешно бежит из под стражи на Запад (весной 1202 г.), где и пытается искать помощи, чтобы возвратить себе престол. В Европе он сперва посещает Папу Иннокентия, прося о помощи его. Папа ему отказывает и принимает довольно холодно. Холодность эта связана с несколькими причинами. Одна из них заключается в том, что Алексей находится в родственных связях с домом Штауфенов (его сестра замужем за Филиппом Швабским), с которым Святой Престол в это время находится в остром конфликте. Вторая причина явствует из того, что Папа Иннокентий в это время пытается самостоятельно достичь своей цели – признания примата Римской Церкви греками – дипломатическим путем. Примерно в это время ему пишет, вне всякой связи с побегом Алексея и, не зная о нем, узурпатор Алексей III, предлагая начать переговоры об унии греческой Церкви с Римом. Папа отвечает ему одобрительно и дружелюбно письмом от 16 ноября 1202 г, напоминая об обычных условиях унии. На третью причину указывает нам свидетельство Гунтера Пэрисского, который пишет, что Папа желал бы, чтобы католики завоевали город без кровопролития (т. е. путем дипломатии). Военного похода он не желал, поскольку это было слишком опасно – Папа преувеличивал военную мощь Византии и опасался уничтожения крестоносного войска. Все эти причины были вполне достаточными, чтобы Иннокентий III не желал похода к Константинополю.
Получив отказ от Папы, Алексей направляется к мужу своей сестры Ирины, Филиппу Швабскому, у которого встречает теплый прием. При дворе Филиппа созревает замысел помочь Алексею возвратить престол силами крестоносного войска. Филипп и Алексей направляют посольство к крестоносцам, которое застает их еще в Венеции, до отплытия к Задару. Точное содержание первых переговоров нам неизвестно, однако Виллардуэн указывает, что бароны, возглавлявшие Крестовый поход, нашли Алексея невинно пострадавшим и дали предварительное согласие помочь ему возвратить себе принадлежавший ему трон. Венецианцы, имея, как мы уже говорили ранее, напряженные отношения с Алексеем III, со своей стороны были весьма заинтересованы в том, чтобы на византийском престоле сидел лояльный к республике св. Марка император.
Первые переговоры с послами Алексея и обсуждения возможности похода к Константинополю происходят еще в присутствии легата Пьетро Капуано, который и сообщает о них Папе. В уже упомянутом письме Алексею III от 16 ноября, Иннокентий III пишет ему не только о визите царевича Алексея и об оказанном ему прохладном приеме. Папа также сообщает о том, что его просили направить Крестовый поход к Константинополю, на что он ответил отказом, несмотря на советы многих кардиналов.
Здесь следует сделать еще одно маленькое отступление и показать, почему неверны мнения некоторых историков прошлого, полагавших, что, отказываясь от похода к Константинополю на словах, Папа в действительности тайно планировал его в сговоре с другими участниками или как минимум в намерении. Можно показать, что, вопреки мнению М. А. Заборова, направление Крестового похода к Константинополю едва ли ослабило бы моральный престиж Римского Престола.
Дело в том, что в этот период не считалось чем-то ненормальным применение сил крестоносцев даже против политических противников папского престола. Корни такого использования крестоносного ресурса уходят, по видимому, во времена священных войн реформистских пап конца XI столетия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25