Стало быть, я запрещаю вам играть в эти игры и буду решительно за них наказывать. А поскольку мы в данный момент говорим о безопасности, то я имею сведения из очень надежного источника, проверенного драматическими событиями, которые развернулись совсем рядом с нами, что небольшие группы противника, рассеянные в результате боев, прячутся в лесах, надеясь пробраться к своим. Эти скрывающиеся от преследования люди без колебания убьют всякого, кто их обнаружит. Советую вам выбирать для ваших прогулок не слишком дальние маршруты. Держитесь вблизи места расположения войск. Наша армия занимает большую территорию, но отнюдь не всю.
Это объявление заставило присутствующих задуматься. Окружающая местность была красива; люди не без удовольствия стирали в ручьях белье, обретая время от времени среди маков утраченное ощущение прелести летних дней; но ни у кого не было желания встретиться лицом к лицу с противником, известным главным образом по нанесенным им ранам или же благодаря тем ранам, которые наносили ему самому, из-за чего он представал перед ними безоружным и в горизонтальном положении. А тем временем полковник, чтобы заключить свою речь, добавил еще фразу:
– Вам нужно остерегаться всего, особенно горца.
Слово это прозвучало в недоуменной тишине. Некоторые подумали, что следует опасаться появления каких-нибудь диверсантов, парашютистов, возможно, выдающих себя за местных жителей. Однако сомнения тут же были рассеяны, возможность ошибки исключалась. Речь шла о горце – невинной траве, распространенной в тех местах. Аберас тут же уточнил:
– Мы недостаточно бдительно относимся к растениям. Если я сказал о горце, то точно так же мог бы назвать вместо него и кипрей, и папоротник, и камелию.
Последние две фразы вызвали у присутствующих ощущение неловкости, и все потупили взгляд. Только Полиак прошептал, обращаясь к ближайшим соседям: "Ну вот, опять крыша поехала". И тут же пожалел, что не промолчал. Безудержный смех овладел вначале толстушкой Аллари, незаменимой Джейн Аллари, первой медсестрой из смены Вальтера. Она прыснула, прикрывшись салфеткой, ее примеру тут же последовали Лилиан и Гармония. Чтобы избежать худшего, Полиак вежливо повернулся к Аберасу и очень спокойно сказал:
– Вы забыли, господин полковник, про дикую гвоздику и скромную фиалку.
– Спасибо, Полиак. Вы прекрасно поняли мою мысль. За самым скромным может скрываться самый дикий.
Откровенный смех открыто зазвучал за всеми столиками, но ощущение неловкости окончательно не исчезло.
– В жизни еще ничего подобного не слышал, – произнес сквозь зубы Давид.
Склонный по натуре все воспринимать серьезно, он отказывался понимать, как можно расположенное менее чем в десяти километрах от передовой хирургическое подразделение первостепенной важности оставлять под командованием психически не совсем здорового человека.
– Наверно, я недостаточно наблюдателен, – пробормотал Костелло, – но мне никак не удается вспомнить, в какой именно момент он начал свихиваться. Когда? Два месяца назад, три месяца?
– Полностью здоровым он никогда не был, если хочешь знать мое мнение, – сказал Вальтер. – Плохо от этого прежде всего ему самому. Что же касается остального… Единственное, что от него требуется, так это подписывать бумаги, которые ему приносят. Давида случившееся расстроило.
– Нужно бы все же что-нибудь сделать, хотя бы ради него самого.
– Фонда этим занимается, – сказал Вальтер. – Можешь не сомневаться, что соответствующий рапорт уже послан и находится в нужных руках.
У него тоже не было настроения шутить. Мысль о психической болезни его ужасала. Когда он был переутомлен, ему случалось обнаруживать, что его собственные мысли приобретают какую-то необычную окраску. Вполне объяснимо при его своеобразной профессии, профессии врачевателя умирающих людей, и немыслимом ритме работы, но все же это давало ему повод для беспокойства. Поскольку справа от него снова раздался смех, он почувствовал раздражение и накинулся на Джейн, хотя очень уважал ее.
– Поберегите свои силы. Возможностей повеселиться у нас сейчас будет хоть отбавляй.
– Что с тобой? – спросила Гармония.
– Ничего. Кстати, это относится и к тебе тоже. Я считаю, что мы уже достаточно посмеялись.
Полиак кивком одобрил порицание. Лично он считал, что фамильярность с медсестрами вносит в жизнь элемент беспорядка. Со своей командой он обращался с холодной и немного манерной вежливостью, что укрепляло у всего персонала чувство иерархии. Кончая разделывать медленными и точными движениями куриную ножку, он спросил Давида:
– У тебя сегодня еще кто будет, кроме Костелло?
– В том-то и дело, что никого. Второго моего ассистента Фонда поставил на сортировку.
– А вдруг что-нибудь очень сложное, какой-нибудь очень тяжелый случай из тех, что время от времени нам любит подбрасывать война?
– Возьму в качестве второго ассистента Лилиан. Без операционной сестры я сумею обойтись. Или попрошу помочь Вальтера, если он на время сможет оставить свою реанимационную на медсестер.
– Я могу это довольно часто, – отозвался Вальтер. – У Джейн и Гармонии накопился вполне достаточный опыт. Они умеют делать ничуть не меньше, чем я.
– Не скромничайте, мой дорогой, – сказал Полиак, поворачивая свой поднос, чтобы приступить к рисовому пирожному. – Ваша работа, конечно, не слишком разнообразна, но она требует хорошего клинического чутья, именно вашего чутья.
– Да ладно! Обычная рутина. Я как служащий на бензоколонке. Только вместо горючего отпускаю кровь, или плазму, или физиологический раствор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33