– Я могу спать здесь.
– Ты можешь спать где угодно и как угодно.
– Это талант.
Он рассмеялся и погладил ее живот с чувством собственника.
– Говорят, что это свойство детей.
– Почему ты продолжаешь держаться в стороне? – спросила она неожиданно.
– Потому что… – начал он издалека, – меня одолевают противоречивые чувства.
– Ты все еще считаешь меня ребенком?
– Кесси, – его тон заставил ее взглянуть на него, – сколько раз за последние двадцать четыре часа мы занимались любовью?
Вместо ответа она густо покраснела.
– Правильно. Я не занимаюсь подобного рода делами с детьми, миссис Макларен, – выразительно заявил он. – Кроме того, я не буду напоминать тебе, что ты носишь нашего ребенка.
– Значит, не надо доказывать, что я уже женщина?
– А ты доказываешь?
– Я всеми силами старалась показать тебе, что я уже не ребенок.
– Господи, дорогая, – пробормотал он, – разве тебе не хватало забот с Элизабет?
– Я должна была доказать тебе, что могу сама отвечать…
– Ты ничего не должна мне доказывать, Кесси. У меня есть глаза, и я сам вижу, какая ты мать.
– Но ты всегда злишься на меня.
– Это из-за того, что я рыжий. Разве ты не согласна с этим? И не всегда я сержусь на тебя. Иногда я злюсь на себя самого. Черт, Кесси! Этот пол такой жесткий. Перевернись. Давай переберемся на диван. Тебе помочь?
Она потянулась к нему. Он поднял ее с пола и прижал к себе. Его большая рука тронула ее щеку, медленно скользнула по шее и затем привычно легла на живот.
Кесси положила свои руки поверх его.
– Наш ребенок, – прошептала она.
– Мой, – тем же тоном ответил Эндрю.
– Твой, – подхватила она и кончиками пальцев коснулась его губ.
– Ах, дорогая, – вздохнул он. – Я ненавижу себя за утро, наступившее после ночи, когда он был зачат.
– Эндрю!
– Ш-ш, – успокоил он ее и нежно поцеловал в висок.
– Пожалуйста, не говори так, – попросила она.
– Это правда, – согласился он спокойно. – Я ненавижу себя за то, что воспользовался тобой, чтобы удовлетворить свои физические потребности. Больше всего ненавижу за то, что ты была девушкой Мерфи. Ты была его. Для меня на тебе как будто бы было написано “Вход воспрещен”. Я никогда не помышлял о том, что у нас с тобой будут интимные отношения. Я только знал, что тебе нужна помощь.
– Вот почему ты уехал.
– Да, Мерфи стер бы меня в порошок, если бы я прикоснулся к тебе пальцем.
– Я твоя жена, Эндрю.
– Ты не перестаешь повторять мне об этом, Кесси. Для тебя так много значит быть моей женой?
– Да, – прошептала она в ответ.
– Раз уж мы исповедуемся, то я скажу тебе, что этот ребенок чертовски много значит для меня… Я не жалею, что тогда проявил инициативу.
– Мне приятно слышать это. Я тоже не жалею.
– Ни капли?
– Немного. Но не из-за ребенка, – поторопилась прибавить она.
– Ты мне скажешь?
Кесси в раздумье взглянула на мужа.
– Я рада, что ты женился на мне, Эндрю. Я знаю, что без тебя мне с Элизабет не было бы так хорошо. Я всегда буду благодарна судьбе, что у Мерфи оказался такой друг, как ты. Но я сожалею о месяцах, что мы жили порознь, о месяцах, когда ты уезжал, о том, что все это время ты держал меня на расстоянии. – Она положила свою ладонь на его щеку и пристально посмотрела на него. – Я хочу быть твоей женой по-настоящему.
– Не думаю, что я знаю, как нужно быть мужем, Кесси. Но я обещаю, что буду стараться. Это все, что я могу. Только без слез, любимая. Я не переношу слез.
– Я знаю. – Она поспешила вытереть слезы. – Ты выполняешь свои обещания, Эндрю.
– Думаю, да, – согласился он.
– Надо же, мы вместе из-за простого обещания…
Кесси поудобнее устроила свою голову на широкой груди мужа. Ей нравилось чувствовать щекой прикосновение его жестких волос. Она закрыла глаза и вдохнула аромат, принадлежавший только ему. Такими и должны быть отношения между мужем и женой. Так ей было с ним удобно, и она чувствовала себя в безопасности.
Они сделали грандиозные усилия, чтобы укрепить свой союз.
Эндрю был спокоен. Кесси знала, что это не было необычным. Он мог быть настолько же тихим и спокойным, насколько шумным и вспыльчивым. Она предпочитала нынешнее его состояние. Это устраивало ее больше.
– Мне нравится, когда ты спокоен, – призналась она.
– Я думал о Мерфи.
– Иногда, когда я смотрю на играющую Элизабет, мне кажется, что ему нравилось бы играть с ней.
– Я знаю. Больше всего мне не хватает его, когда я вижу Элизабет.
– Я не знала.
– Как это случилось, что мы как будто сговорились не касаться в разговоре Мерфи?
– Я думаю, что это произошло постепенно.
– Это плохо, Кесси. Он был нашим другом. Мы оба любили его по-своему. Он соединил нас. Мы должны говорить о нем.
– Но не говорим.
– Мне хотелось бы, чтобы Элизабет, когда повзрослеет достаточно для того, чтобы понимать, знала, каким человеком был ее отец. Мерфи заслуживает любви и уважения своей дочери.
– Так и будет, Эндрю, – ответила Кесси. – Можешь быть уверен.
– Ты знаешь, Кесси, в ночь, когда я дал обещание Мерфи, стояла мертвая тишина. Полный контраст тому чертову дню. Мы очень устали. Было такое чувство, как если бы нас атаковали. Вертолет днем постоянно попадал под огонь. Наша жизнь висела на волоске, но мы с Мерфи всегда чувствовали ответственность перед людьми, чья жизнь постоянно подвергалась опасности и которые верили, что мы доставим им все необходимое.
После того мучительного дня Мерфи был очень взвинченным. Раньше я его никогда таким не видел. Может быть, это была реакция, может, страх… Честно сказать, на него не было похоже, чтобы он напивался после дня, подобного этому.
Но в ту ночь что-то с Мерфи было не так. Он как будто сломался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40