Мать теперь качала ее сильнее. Перестань мама, ты пугаешь меня, сказала она во сне. Нежный звон хрусталя превратился в пугающий звук ломающегося на тысячи осколков стекла. Все здание качалось, когда Бет проснулась в своей кровати. Она закричала.
Снаружи доносился рев. Весь мир раскалывался на части. Все в комнате ходило ходуном, перевернулось бюро, разлетелись фотографии Дианы и ее умершей семьи. Бет все кричала и кричала, откинувшись на подушки от невыносимой боли, которая пронизывала ее. Ребенок готов был появиться на свет. Именно сейчас, когда мир рассыпался на миллион кусочков.
Наступил момент, когда рев слегка затих, раскачивание уменьшилось. Трясущейся рукой Бет попыталась зажечь лампу. Света не было. Она проползла через комнату, чтобы выглянуть в окно. Что-нибудь сохранилось, думала она, но тут острая боль лишила ее дыхания. Она уцепилась за подоконник, едва соображая, что стоит в луже воды, которая выливалась из ее тела.
Каким-то образом здесь оказался Пол, он крепко прижимал ее к себе, она слышала стук его сердца так же хорошо, как и свой собственный.
– Сейчас родится ребенок, – прошептала она. – Прямо сейчас.
– Нет электроэнергии, – пробормотал он, – ворота не откроются.
Бет закричала от страха и болей, которые приходили все чаще. Боль была настолько сильной, что ее нельзя было пережить. Пол отнес ее на кровать, она кричала, а дом содрогался. Комната освещалась неясным пламенем свечи, она видела лицо Пола, бледное и испуганное, он вытирал ее лоб теплой тканью, вздрагивал, когда она вонзала ногти в его руку. Она будет мучиться много часов, подумала она, ей этого не вынести. Зажжется свет, она поедет в больницу, а все это будет просто плохим сном. Ночным кошмаром. Он скоро окончится. Она проснется.
– Это его головка, – сказал Пол, – я вижу его головку.
Не здесь. И не сейчас. Ты не хочешь этого, обращалась она к ребенку. Но несмотря на это, она тужилась все сильнее и сильнее. Все, что угодно только бы прекратилась боль.
Еще один толчок.
Вопль.
Он вышел из нее, он был сам по себе. Должно быть, так себя чувствует бутылка шампанского, когда из нее вылетает пробка.
– Замечательный ребенок, – произнес Пол дрожащим голосом. – Мы можем позвонить твоему отцу и сообщить ему хорошие новости.
ГЛАВА 25
– Мы назвали его Рэли, – сказала в телефонную трубку Бет, лежа на кровати. – В честь моего отца. Пол сказал, что если мы так назовем ребенка, то отец будет обязательно присылать нам деньги. – Она посмотрела на простыню, которая прикрывала ее. Было так странно видеть, что живот плоский. – О, Ферн, я знала, что он будет тронут. Я просто знала это. Он прислал пятьсот долларов и сказал, что пришлет еще.
– Рэли? – переспросила Ферн с неудовольствием в голосе. – Глупое имя. А как насчет настоящего имени? Тимоти, Энтони, или Кристофер? Вот это настоящие имена.
– Но тогда это будет не в честь моего отца, – сказала Бет, слегка раздражаясь. Какая все-таки Ферн тупая. – А какое время ребенок выбрал, чтобы появиться на свет? – добавила она. – Как раз во время землетрясения, когда все вокруг рушилось.
– Кстати о землетрясении, – хихикнула Ферн. – Я хотела тебе рассказать. Я была с тем парнем, и тут все начало двигаться. Я подумала: вот это парень. Со мной раньше ничего подобного не было, а потом я шлепнулась на пол.
– Я никогда в жизни не была так напугана, – прошептала Бет, опять ощущая тот страх. Боже, первые два дня не работал телефон, не было света. Игрушки Дианы валялись на полу. Многое разбилось. Попадала мебель, были утрачены ценнейшие вещи. А ребенок лежал в своей колыбели и засыпал, как казалось Бет, лишь на минутку.
Наконец включили электроэнергию. Они сидели в ужасе вдвоем перед телевизором и смотрели на разрушенные здания, поваленные деревья. Бет укачивала ребенка, чувствуя, как по ее щекам текут слезы, когда она слушала рассказы напуганных людей, которые потеряли все. Эпицентр землетрясения был не здесь, а в Бейкерсфилде, чуть севернее. Она даже не могла смотреть на съемки оттуда. Это было слишком ужасно.
– Мне казалось, что пришел конец света, – добавила она охрипшим голосом.
– Да? – сказала Ферн. – А мне это показалось интересным: все вокруг качается и катится. Вот это приключение!
– Ферн, ты должна видеть ребенка, – перебила ее Бет. – Он такой очаровательный. У него огромные голубые глаза и ресницы, уже сейчас. А на голове светлый пушок. А ямочка, одна, на правой щеке. О, он такой красивый!
– Я думаю, – с сомнением сказала Ферн.
– Ты не поверишь, но Пол нашел ему работу. Он будет сниматься в кино, когда ему будет пятнадцать дней.
– Да? И кого же он будет играть?
– Младенца, – ответила Бет. – Он будет играть роль ребенка.
– О Боже, – вздохнула Ферн. – Это я понимаю. Я имею в виду чьего ребенка? Сэр Джордж Дин может что-нибудь написать об этом. «Рождение звезды». Гениально. Почему-то извращенцы ужасно сентиментальны. Бог знает почему.
– Это фильм Сьюзен Хейуорд, – сказала Бет.
– Понятно, – сказала Ферн, а Бет показалось, что она видит, как Ферн зажала телефонную трубку между ухом и плечом и делает записи. – Итак, Рэли Барнз и его первая роль, роль младенца. Замечательно, да?
– Да, замечательно, – счастливо согласилась Бет, думая о том, как здорово, что о Рэли напишет сэр Джордж Дин, может быть, даже упомянет о нем в своем телевизионном шоу, а ему всего лишь пять дней. Она чувствовала, что ее груди набухли от молока, что оно струится по ночной сорочке. Полу пора бы вспомнить о том, что ребенка пора кормить и принести его от агента, которому он понес его показывать.
– Ферн, – сказала она, – тебе нужно посмотреть на него, когда я кормлю его грудью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173