Поразительно!Гнев исчез, и постепенно ее начал согревать покой.– А ты любишь меня, Линн?– Да, люблю, конечно, люблю. Люблю, несмотря ни на что.– Береги себя, дорогая. Передай девочкам, что я их люблю. Я опять позвоню через пару дней.Ее все еще переполняло облегчение, и она сидела, баюкая в руках пластмассовый аппарат, когда он зазвонил вновь.– Привет, это Том Лоренс. Как у вас дела?– Спасибо, прекрасно. – Она уловила в собственном голосе нотку веселья.– Я объясню, почему я звоню. Я хочу попросить вас об одном одолжении. Ко мне приехала сестра со своей дочерью. Они живут в Гонолулу, и сестра подумала, что сейчас как раз самое время для Сибил узнать, что лежит за Гавайями. Сибил двенадцать лет. Вашей младшей дочери примерно столько же?– Энни одиннадцать.– Отлично! Вы нам ее не одолжите? Как вы думаете, она захочет съездить с нами в город? Мы сходим на спектакль, может, в музей или на Статую Свободы. Ну, как вам эта идея?– Звучит великолепно.– Тогда мы заедем за Энни завтра утром, если это подходит, а затем сядем на поезд.– Энни с ума сойдет от восторга. Она обожает Нью-Йорк.– Для меня будет в новинку сопровождать двух таких юных дам. Сестра хочет использовать это утро, чтобы походить по магазинам, поэтому какое-то время я буду справляться с ними самостоятельно.– Уверена, что вы прекрасно справитесь.– Ей понравится Сибил. Она милая девочка, даже если учесть, что она моя племянница.Линн ощутила неясное беспокойство. Почему-то она представила его сестру похожей на тех чрезмерно умных молодых женщин, которых она встречала на вечеринке у Тома. Она, должно быть, невероятно худая, а ее дочь, скорее всего, тоже, и к тому же разодета во французские наряды и выглядит на все шестнадцать. Подобного рода девочек очень много, но Энни не из их числа.Поэтому на следующее утро она с заметным облегчением поприветствовала компанию у своих дверей. Сестра Тома, возможно, его близняшка, была прелестная, дружелюбная и абсолютно нормальная. Как и он. Сибил не была ни худой и ни толстой, хоть и не такой красивой, как мать. Энни проведет хороший день.Прогнозы Линн сбылись. Энни провела замечательную субботу. За ужином она повторяла торжествующе:– Я ела шоколадный торт с малиной и сливками.Я сказала, что папа говорит, что я слишком толстая, а Том сказал, что когда я вырасту, то сяду на диету, поэтому пока волноваться нечего.– Том? Ты зовешь мистера Лоренса Том?– Он сам мне сказал. Потому что Сибил называет его «дядя Том».Мокрый снег начал подмерзать. В те моменты, когда было тихо, можно было услышать позвякивание его ледяной крупы на оконных стеклах.– Хорошо ужинать на кухне, – произнесла Эмили. – Уютно.И это было правдой. В столовой, когда за столом сидело только четыре человека, всегда казалось, что не хватает еще десяти или двенадцати, потому что стол – подлинный Шератон – был достаточно длинным, чтобы за ним могли усесться восемнадцать человек. Казалось, звуки в комнате отдаются эхом. Но Роберт говорил, что на то она и столовая, чтоб в ней за столом обедали.Энни все еще была полна впечатлений.– Я сказала ему, что ненавижу свои волосы – они такие кудрявые. А он сказал, что я смогу их выпрямить, если захочу. Я сказала, что папа мне не позволит, а он сказал, что я смогу это сделать, когда вырасту, потому что тогда я смогу делать, что захочу. Он сказал, что знает одну женщину, которая сделала так, и ей понравилось. – Энни хихикнула: – Готова поспорить, что он имел в виду одну из своих жен.Линн и Эмили переглянулись, и Эмили насмешливо заметила:– Ты же ничего не знаешь о его женах!– Вот и знаю! Мне Сибил рассказала. У него их было две. Или три. – Энни, задумавшись, остановила вилку на полпути ко рту. – Знаешь что? Если ты когда-нибудь разведешься с папой, я думаю, тебе нужно выйти замуж за Тома.– Энни! Можно подумать, я когда-нибудь разведусь с папой.– А я думаю, ты выберешь дядю Брюса, – заметила Эмили. – Ты же его так любишь.При этих словах уголок рта у нее вздрогнул. Юмор ли это был или цинизм, или то и другое? Линн отвела взгляд. А Энни серьезно ответила:– Конечно, я люблю его, глупая, но у него же есть тетя Джози.Линн сделала им обеим выговор: – Глупости! И Боже вас упаси сказать что-нибудь настолько же идиотское в присутствии папы. Он возвращается через неделю, в среду.Еще одиннадцать дней. Всего лишь одиннадцать дней, – сказала Энни. – Я думала, что его не будет дольше.– К тому времени он закончит свою работу, – объяснила Линн, – и ему нужно будет возвращаться.– Но он только что уехал. Какая польза от того, что он уехал, если он сразу же развернется и поедет обратно? Не слишком же много работы у него. Надеюсь, что в следующий раз они дадут ему работы побольше, – съязвила Энни.– Иди выведи Джульетту, – вмешалась Линн. Ей нужно погулять.
В понедельник, когда школа снова открылась после каникул, Эмили вернулась домой без Энни, жалуясь:– Что за ребенок! Она опять пропустила автобус. Думаю, мне теперь придется вывести машину и поехать обратно. А она все это время будет мерзнуть на улице.Линн выглянула в окно. Шел мокрый снег. Белый склон холма был покрыт опасной ледяной коркой.– Нет, Эмили, поеду я. Дороги скользкие, а у тебя недостаточно опыта вождения, чтобы справиться с машиной в такую погоду.Эмили взглянула на необъятный живот матери.– А если машина забуксует и тебе придется выходить, и ты упадешь? Нет, мам, поеду я. Я буду осторожна.«Когда дело доходит до чего-то серьезного, она все же самая ответственная девочка», – подумала Линн, наблюдая, как машина осторожно выехала на подъездную аллею, плавно заскользила вниз по дороге и, одолевая дюйм за дюймом, скрылась из виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121