Ну, она ушла от него. Кажется, он слишком часто сильно избивал ее. Так это продолжалось все эти годы, и никто из нас никогда не имел ни малейшего подозрения. Разве это не удивительно?Соседка Линн, с горящими глазами и энергичным голосом, добавила к этой истории:– Они были прекрасной парой. Как могли мы предположить? У него было также удивительное чувство юмора. Он сделал хорошую партию. Вы никогда бы не могли подумать, разговаривая с ним, что он может делать такие вещи.– Ну, о чем это свидетельствует, а? Вы никогда не узнаете, что происходит за закрытыми дверями.– Нет, – сказала Линн.Ее сердце прыгало, как будто выстрелило ружье. Теперь просто успокойся, сказала она себе. Просто останови это. Все в прошлом. Оно закончилось много месяцев тому назад на острове. Оно закончилось, помнишь? Закончилось.Голос Роберта снова перекрыл болтовню:– Конечно, мы знаем, что дешевле всего рекламировать в первом квартале года. Телевидение и радио просто рвут вашу рекламу из рук. Я думаю, мы должны разобраться в том, как это происходит за границей, до того как возьмем на себя какие-либо обязательства.Почти бессознательно Линн бросила на него взгляд, и в тот самый момент он посмотрел на нее, так что она поймала его знакомую любимую улыбку. Дела идут хорошо, говорила его улыбка.– Ох, сюда принесли ваше чудесное печенье, – воскликнула Лиззи.– Вы делали его сами? – спросила соседка Линн. – Да, она сделала сама. Я знаю о ней все. Она профессиональный повар. Линн поправила ее:– Нет-нет, мне только нравится быть поваром.– Да ну, почему бы вам не быть им? У моей подруги есть дочь – она, может быть, примерно вашего возраста, – которая делает изысканные десерты для людей и…– Линн беременна, – прервала Лиззи. – У нее много других дел.– В самом деле? Поздравляю! У вас дочь, которая собирается поступить в колледж, и вы собираетесь родить еще. Это чудесно.Все глаза устремились на нее. Одна важная женщина сказала:– Вы подаете пример, заводя ребенка в таком возрасте, когда практически все уже этого не делают. Вашему ребенку повезло.– Надеюсь.– Одно несомненно: у вас и вашего красивого мужа будет красивое дитя.Вскоре все встали и пошли в гостиную за напитками. Сильный огонь горел ярким неровным пламенем в большом каменном камине, что заставило Линн остановиться и смотреть на него.– Вы выглядите задумчивой, – сказал Пит Монакко.– Нет, просто загипнотизирована. Фонтаны и огонь гипнотизируют, правда? А сейчас такой прекрасный день.Он поднял свой стакан и приблизил к ее стакану, как бы предлагая тост.– Мы рады, что вы приехали. Роберт предложил нам интересные идеи. Я рад, что он привлек к себе мое внимание. К сожалению, некоторые очень яркие парни теряются в толпе – нечасто, но это может случиться. Но Роберт приобретет известность в фирме.– Я думаю, я произвел впечатление, – сказал Роберт позже. Они лежали в постели под стеганым одеялом. – Он попросил меня записать некоторые идеи и передать ему в письменном виде. О чем он говорил с тобой?– О приятных вещах. Что ты приобретешь известность в фирме.Окно было низким. Когда она подняла голову, то четко увидела, что далеко за озером бриллиантовая точка света все еще сверкала из пустого дома, принадлежащего «совершенно прекрасной паре».Роберт поглаживал ее живот.– Пройдет еще много времени, пока этот парень не начнет брыкаться.– Кто он? Кем он будет? – интересовалась она. Она тоже начала думать о ребенке как о мальчике. – Это все так таинственно. Когда я оглядываюсь назад, на то, где мы были, и затем смотрю вперед, даже только на год вперед… Да, это все так таинственно.На улице становилось очень холодно, поднимался ветер, заунывно воющий в деревьях. Даже под стеганым одеялом было холодно, и Роберт подвинулся к ней ближе.– Прислушайся к ветру, – прошептал он. – Это великолепная ночь для сна. Все здесь уютно. И это был великолепный день. Дела на самом деле идут как нельзя лучше, миссис Фергюсон. – Он вздохнул с удовольствием. – Я люблю тебя. Полагаю, ты сознаешь это? – Он улыбнулся, подвигаясь к ней еще ближе.– Да, сознаю, – ответила она. «Как должны мы с Робертом вести себя с этими людьми? Я же ничего не знаю о них».Он зевнул:– У меня закрываются глаза. Давай спать. Завтра вступает в свои права.Это было бесспорно.
Они отправились домой сразу после рассвета в воскресенье. Таким образом, сказал Роберт, они приедут обратно до обеда, причем останется время, чтобы побыть с девочками.Когда они приехали, дом был пуст. Не было ни огонька.– Ах, бедная Джульетта! Тебя оставили в темноте, – сказала Линн, когда собака вышла в темный холл. – Девочки, вероятно, с Леманами. Я думаю, что они не ожидали, что мы вернемся так рано.– Я не спрашивал тебя, что Джози думает о нашей поездке на виллу Монакко?– Она мало об этом говорила.– Мне бы хотелось знать, что они на самом деле думают. Ты не можешь сказать мне, что существует некоторый род зависти, по крайней мере в хорошем смысле.– Я так не думаю. Ты знаешь, что Джози – последний человек, который скрывает свои чувства, особенно от меня. Поэтому я не знаю, была ли у нее зависть.«Ты знаешь, мы приглашены к Монакко в Мэн?» – сказала ей Линн, не желая играть с ними в кошки-мышки и выдавать нечестность за тактичность. И Джози ответила, что «да», Роберт сказал Брюсу. «Не чувствуй неловкость по отношению к Брюсу. Я знаю тебя. – Она улыбнулась. – Брюс не заставил себя ни светиться, ни сверкать. Он знал себя». Это была правда. Можно было видеть, что Брюс знал себе цену и не нуждался в том, чтобы его достоинства измерялись достоинствами других людей. «Роберт исключителен, – сказала Джози. – Он работает, как демон, и заслуживает всего того, что может получить».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121