– Я должна. Джози работает всю неделю, так что суббота – единственный день, когда мы можем устроить это.Через секунду, отложив в сторону книгу, Роберт сказал решительно:– Джози слишком упряма. Я всегда это говорил. Меня удивляет, как она ему не надоела, – единственное объяснение этому его мягкость, благодаря которой он не может ей противостоять.– Она ему надоела! Боже мой, да он обожает ее! А что касается того, что она упрямая, так это неверно. Она просто честная, вот и все. Она искренняя.Ладно, ладно, пусть будет так. Полагаю, я просто шовинист, испытывающий неловкость в присутствии искренних женщин. Линн засмеялась.– Наша Эмили – хорошенькая искренняя женщина, я могу утверждать.– Ах, это другое дело. – И Роберт засмеялся. – Она моя дочь. Она может делать все, что ей вздумается.За исключением того, чтобы выбирать себе друга?– Линн, я только хочу для нее самого лучшего. Разве я не отдал бы свою жизнь ради нее? Ради всех вас?– Дорогой Роберт, я знаю это.Он взял свою книгу, а она вернулась к своей. Вскоре Роберт отложил ее снова.– Между прочим, ты привела в порядок крыло машины после того, как поцарапала его?– Да, сегодня утром.– Хорошо сделали?Ты никогда не узнаешь, где была царапина.– Хорошо. Не стоит ездить в поцарапанной машине. – Затем он подумал о чем-то еще; как будто у него в голове была записная книжка, как часто говорила Линн.– Ты послала моей тете подарок на день рождения?– Конечно. Прекрасную летнюю сумку.– Хорошо, если учитывать, что она вяжет все эти свитеры для наших девочек.В этом замечании было что-то злобное, меркантильное, так что Линн не могла проигнорировать его.– Роберт, я думаю, ты обращаешься с ней очень плохо.– Абсурд. Я был очень внимателен к ней в прошлом году на Рождество.– Ты казался вежлив, только и всего, причем это было не в прошлом году, а в позапрошлом. Она потому и не приехала в прошлом году, что чувствовала твое нежелание. Ты, а не я. Я на самом деле люблю ее. Она добрая, благородная леди.– Она может быть доброй и благородной, но она болтливая старая дура и действует мне на нервы.– Болтливая! Она едва открывает рот, когда ты рядом.Он не ответил. Линн упорствовала.– Эмили очень любит ее. Когда Джин была последний раз в Нью-Йорке в прошлом месяце, они встречались с Эмили за чаем.– Ладно. Оставь меня в покое со своей тетей Джин, хорошо? Это неважно.Он повернулся и, натягивая одеяло на себя, уронил с громким стуком книгу на пол.– Извини. Проклятье! Я встревожен. Она положила свою руку на его.– Скажи мне, что конкретно тебя тревожит.– Ладно, ты можешь думать, что это глупо с моей стороны, ты, вероятно, будешь так думать. Но я говорю тебе, мне не нравится идея, что ты собираешься идти и готовить обед в дом мужчины, у которого нет жены. Я чертовски хочу, чтобы ты придумала что-нибудь другое для вклада в аукцион.– Но приготовление пищи – это то, что я делаю лучше всего. Это забавно. Ты наблюдал торги? Он заплатил тысячу долларов за мою работу, я хочу, чтобы ты это знал.– Брюс натолкнул его на тебя. Вот как это случилось.– Я надеюсь, что ты не собираешься сердиться на Брюса за это. Роберт, как ты можешь быть таким глупым?– Мне не нравятся взгляды этого мужчины. Разведен и снова разведен и…Пытаясь вывести его из этого настроения, она сказала:– По-видимому, он похож на меня, а ты…Он повернулся снова, на этот раз к Линн, чтобы встретиться с ней глазами, так что она могла видеть близко его темно-голубые радужные оболочки темные ресницы, белые веки и ее собственное отражение в его зрачках.– Ты становишься все более очаровательной с каждым годом. Такое бывает лишь с немногими женщинами.Она была довольна.– Я действительно верю, что ты ревнуешь.– Конечно. Разве это не естественно? Особенно если я ни разу в нашей совместной жизни – клянусь тебе – не был неверен тебе.И, бросившись к ней, он уткнулся головой в ее плечо.– Ах, Линн, ты не знаешь. Ты не знаешь.То, что он все еще желал ее с таким неудержимым приступом страсти, а она могла ответить тем же, казалось чудом, которое поражало ее каждый раз, как сейчас…Шторы колыхались от ветра, около постели тикали часы, и дверца машины, легко щелкнув, быстро закрылась. Роберт очнулся от дремоты.– Эмили?– Она дома. Я не спала, чтобы не пропустить ее возвращение.– Она слишком поздно возвращается домой.– Тише. Иди спать. Все хорошо.Убедившись, что Эмили и Энни спят в своих кроватях, Линн наконец-то могла отдохнуть. Ее сознанием овладевал сон, ее тело согревалось телом, рядом с которым она спала тысячи ночей. Тысячи.Снова закричал пересмешник. Он заливался трелью, как будто его сердце просилось наружу, подумала она, а затем заснула.
Том Лоренс спросил:– Вы уверены, что я вам не мешаю? Усевшись на стул в своей блестящий черно-белой кухне, он наблюдал, как Линн готовила обед.– Нет, совсем нет.– Это новый опыт для меня. Обычно, когда я принимаю гостей, я жарю мясо на улице. Куски мяса и мороженое на десерт. Быстро и легко.Поскольку это было новым опытом и для Линн, она должна была подыскивать слова, пусть банальные, чтобы избежать упорного молчания.– Жаль, что нельзя использовать все эти прекрасные вещи более часто, заметила она, наполняя серебряное блюдо зеленым виноградом.Это очень хорошая идея положить фрукты в это блюдо. Я забыл про него. Знаете, когда мы разошлись и я ушел, мы с моей бывшей женой решили разделить все имущество, которым мы владели, имущество ее семьи и мое плюс вещи, которые мы приобрели вместе. Все это было сплошной неприятностью. Переезды. И прочее… – Внезапно он соскользнул со стула. – Ох, разрешите мне помочь вам. Где его поставить?– В центре стола. Осторожно, ручки отделяются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121