Они вели обычный телефонный разговор, регулярность которых изумляла Францину.
– Арни уникален, – говорила она. – Я не помню ни одного мужчину, включая твоего отца, который тратил бы столько времени и усилий, чтобы кому-то помочь в такой ситуации. Должно быть, он влюблен в тебя, Гиацинта.
Смешно. Просто Арни очень заботлив. Он напоминал скорее дядю, хотя и молодого, но доброго и терпеливого.
– Я абсолютно уверен, что Джеральд согласится, Гиа, – сказал Арни. – Он говорил вам, что вы будете иметь возможность навещать детей.
– Он так же легко может сказать «нет», «пока еще нет», а я этого не вынесу.
– Я всегда соблюдал нейтралитет, но, черт возьми, вы кажетесь гораздо более несчастной, чем он, поэтому мне придется принять вашу сторону. Я скажу ему, что он должен позволить вам приехать на День благодарения.
– Я так хочу приехать! Мы можем обедать в моем отеле. Многие люди проводят праздники таким образом, хотя мы никогда этого не делали. Я так хочу видеть их, что у меня щемит сердце.
– Успокойтесь, Гиа, успокойтесь. Вы слишком расстроены. Я поговорю с Джеральдом и позвоню вам завтра.
– Спасибо, Арни. Я люблю вас за это. Францина тоже вас полюбила. Она хочет поехать со мной, и хотя мне не нужна ее помощь, думаю, это хорошая идея. Дети любят ее.
– Ну что ж, вы развлечетесь. Мне же необходимо посетить престарелых родственников в Нью-Йорке. Поэтому на праздник я направлюсь на север, в то время как вы – на юг. А пока что, Гиа, держитесь.
Выполняя обещание, Арни все устроил: получил согласие Джеральда, заказал билеты на самолет, комнаты в отеле с видом на океан, праздничный обед с индейкой в соусе в отдельном кабинете.
– Это будет своего рода дом вдали от дома, – сказал он.
Узнав об этом, Францина пробормотала: «Ангел».
Они купили подарки. Гиацинта испекла любимое печенье детей, захватила книги, набор начинающего шахматиста для Джерри, куклу для Эммы, одежду для обоих, включая и «парижское» платье.
– Это напоминает Рождество, а не День благодарения, – заметила Францина, – если, конечно, не смотреть в окно.
Внизу перед ними расстилался удивительный мир: голубовато-зеленая вода, красные пляжные зонтики, зеленые пальмы, ослепительно белый песок. Справа виднелись теннисные корты – кстати, все занятые, а слева – залив с роскошной яхтой. Зрелище было яркое, праздничное.
– Я так счастлива, что боюсь расплакаться, – сказала Гиацинта.
Францина промолчала. За весь день она вообще не коснулась вопроса о ситуации Гиа. Видимо, по доброте не хотела портить впечатление от этого дня.
– Давай спустимся вниз и подождем в вестибюле, Гиацинта. Они могут прийти пораньше.
– Надеюсь, их приведет няня. – Гиацинту приводила в ужас мысль о том, что она увидит Джеральда.
– Не беспокойся. Заметив меня, он не задержится ни на секунду.
В вестибюле было людно. Францина читала журнал, а Гиацинта разглядывала публику. Красивая молодая пара с новенькими чемоданами проводила здесь медовый месяц. Пожилые супруги сидели в углу и чему-то смеялись. Отец нес тяжелого двухгодовалого малыша, а его жена – грудного младенца.
Францина посмотрела на свои часики и вновь уткнулась в журнал. Гиацинта сверилась со своими часами. Назначенное время миновало уже полчаса назад.
– Праздничный уик-энд, – заметила Францина. – Дорога перегружена.
– Это не так далеко, как сказал Арни.
– Возможно.
Тем не менее Францина выглядела встревоженной. Она тихо постукивала ногой по мраморному полу. Этот звук раздражал Гиацинту. «У меня нервы ни к черту», – подумала она.
– Вероятно, нам нужно позвонить, – сказала Францина. – Дай мне номер телефона.
Гиацинта посмотрела на удаляющуюся мать. Все в ней было красиво – волосы, осанка, черный льняной костюм, белое жабо, золотой браслет на руке.
«Если бы твоя мать не была так красива», – сказал как-то Джеральд. Как много ужасных вещей он говорил! И Францина знала, что так будет. Разве не странно, что она проявила такую проницательность, хотя сама иногда несет чушь? «Когда я показала ей платье Эммы, она заявила, что хотя и любит Америку, но хотела бы быть француженкой. Что ж, наверное, я тоже порой болтаю глупости. Вот она идет. И выглядит отнюдь не радостной».
– Никто не отвечает. Не понимаю. Ты не ошиблась со временем?
– Францина, я не думала ни о чем с тех пор, как Арни сказал мне об этом несколько недель назад.
– В таком случае нам остается только ждать.
Они сидели молча. Вскоре люди стали входить в обеденный зал. Наступил час обеда. Женщины обменялись тревожными взглядами.
– Может, случилась авария?
– Нет. Они позвонили бы нам.
Поднявшись, Францина заявила:
– Мы едем к ним. Я возьму такси.
Мимо проносились кусты и дорожные знаки. Гиацинта потирала палец в том месте, где некогда находились кольца. Вспомнив, что их теперь там нет, она сунула руки между колен и приказала себе не думать об опрокинувшемся велосипеде, о мяче, который мог попасть в глаз, о бассейне, где можно утонуть. Что-то действительно случилось. Не мог же он просто-напросто забыть!
– Вот эта улица. – Шофер притормозил у каменной стены. – Напомните, какой номер.
Францина назвала. В будке, с наружной части стены, они назвали свои имена дежурному, и их пропустили. Извилистая подъездная дорожка шла мимо безупречно подстриженных газонов, теннисных кортов и больших домов – белых и розовых. Повсюду росли огромные роскошные деревья и яркие цветы. На подъездных дорожках стояли блестящие лимузины, и небо отражалось в их сверкающих крышах. Все казалось нереальным, как декорация для спектакля.
– Подождите нас, пожалуйста, – сказала Францина таксисту, когда машина остановилась перед большим розовым домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91