– В низинах между рекой и океаном много лет назад гнездились фламинго.– Да что вы говорите, – пробормотал Алеппо.Об этом сказал ему Патрик Курсон в тот день, когда они познакомились. И он добавил, хотя знал, что им это не интересно:– Я пытаюсь вернуть их. Не так давно я купил две пары. Они уже подросли.– Можно будет назвать это место «Фламинго-хилл». Нет, «Фламинго-бич», – сказал Алеппо. – Как вы думаете, можно будет посадить их в клетки? Большие красивые клетки на лугу.– Их нельзя сажать в клетки, – сказал Фрэнсис. Зачем он позволил Николасу привезти этих людей? Николас разрядил обстановку:– Нам лучше двинуться в путь. Заказ… Они вернулись в машину.Они миновали старые каменные дома в центре Коувтауна: георгианские фасады и цветущие сады, затем выехали в пригород: грязные собаки, роющиеся в пыли куры, старые ржавые автомобили и бесчисленное множество детей.Состоящее словно из одних острых углов здание отеля «Ланабелл» появилось перед ними неожиданно. Они подъехали к нему по длинной дорожке, обсаженной королевскими пальмами. Чернокожий служитель у входа улыбнулся им и послал за другим чернокожим, чтобы отогнать автомобиль.– Вы часто здесь бываете? – поинтересовался Алеппо, пытаясь вести светскую беседу.– Я – нет. В основном моя жена. Она проводит в городе больше времени, чем я, – он осознал, что по какой-то причине сознательно провел разграничительную линию между собой и своей женой.В центре огромного, просторного вестибюля был сооружен фонтан с обнаженной нимфой. Вдоль стен расположились маленькие киоски, предлагающие французские духи, датское серебро, английский фарфор и шелка из Италии.– О! – воскликнула Марджори. – Филиал магазина Да Куньи!– Фрэнсис, – сказал Николас, – кажется, вам стоит подойти и посмотреть. Вашей жене там что-то приглянулось.Через плечо жены Фрэнсис взглянул на бледно-голубой кулон на крученой цепи из кораллов, чего-то голубого и золота.– Это, – у Марджори перехватило дыхание, – самое красивое ювелирное изделие, которое я видела за всю жизнь. Самое. Это бусины из сапфиров, Фрэнсис.– Очень мило. Но я не могу этого себе позволить. Николас рассмеялся:– Если захотите, сможете очень скоро. Они направились к ресторанному залу.Все головы повернулись в сторону премьер-министра, когда он вошел в зал с группой белых. Но он, казалось, не обратил на это внимания, хотя сознавал, что его узнают, и получал от этого удовольствие.Сенатор и Юргенсы уже сидели за столом. Сенатор оказался приятным на вид мужчиной, излучавшим здоровье и силу – результат проведенной на воздухе юности. Чета Юргенсов была склонна к полноте. От них исходил запах денег. Не просто зажиточности, а огромных сумм. Он – плотный, седеющий блондин, она – вся розовая, с дряблой розовой кожей, в свободном розовом одеянии. Вся она была увешана бриллиантами. Жирные коты, подумал Фрэнсис. Он чувствовал раздражение, потому что с самого начала не хотел этой встречи. Он был недоволен собой – нельзя же так злиться, но ничего не мог с собой поделать.Николас представил собравшихся друг другу.– У Юргенсов восхитительный дом, – начал Николас. – С вашим вкусом, – обратился он к Марджори, – вы нашли бы его очаровательным.– Он стоит по соседству с вашим? – отозвалась Марджори.– Да, но никакого сравнения, – скромно произнес Николас. – Только европейцы способны разбить такой сад. А лужайки и павильон в итальянском стиле в дальнем углу…– Вы обязательно должны навестить нас, миссис Лютер. Гарольд вышел на пенсию, мы здесь только лишь на три месяца. Потом мы поедем в Европу, а кроме того, у нас родственники в Штатах. Но здесь нам нравится больше всего. У нас две служанки – сообщила она, – и одна из них готовит лучше, чем шеф-повар этого отеля! И я плачу им всего лишь по двадцать долларов в месяц.Фрэнсис посмотрел на Николаса. Тому было неловко, это чувствовалось, но он не подал вида.– Местным жителям и не нужно много наличных, не так ли? – риторический вопрос миссис Юргенс прозвучал весело. – Ни отопления, ни верхней одежды, ни теплой обуви. Деревни так милы, живописные маленькие домики – настоящее удовольствие.– Удовольствие, – произнес Фрэнсис, – с туалетом на заднем дворе.Марджори с силой пнула его под столом.Миссис Юргенс рассмеялась, решив, что это шутка.Но Алеппо понял.– Мы можем все это изменить. Вспомните, какой была Гавана. А мы можем создать здесь вторую Ривьеру, соорудить эспланады, построить аэропорты, организовать экскурсионные поездки прямо из Европы, предложить охоту на глубоководную рыбу, да что угодно. Поверьте, в каждом доме на этом острове будет ванная комната и все остальное!– В особенности, – вставил молчавший до сих пор мистер Юргенс, – в особенности, если во главе правительства будет стоять здравомыслящий человек, как, например, сейчас, – его пухлые щеки приподнялись в улыбке, сузив глаза до щелочек, – Я вкладываю здесь деньги только потому, что чувствую себя надежно.– Смогу разделить вашу уверенность, – пошутил Николас, – если буду переизбран.Юргенс помахал сигарой:– Никаких проблем! Другие… этот Курсон и компания… мошки – и ничего больше. Уверяю вас, я даже не волнуюсь.Подали обед. Только француз и швед мог создать такие божественные суфле и соусы, и такой десерт, блюдо с которым официант с гордостью пронес через зал, высоко подняв над головой.Трое молодых парней запели перед микрофоном. Одеты они были так, словно только вернулись с уборки сахарного тростника. Возможно, так оно и было. Голоса звучали мягко, наполненно. О, остров под солнцем, переданныймне моим отцом,Все мои дни пою тебе хвалу… Фрэнсис поставил себя на их место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138