Мне кажется, что они в тяжелом положении. Люди теряют веру в правительство.
– Когда я была там два года назад, все жаловались на налоги.
– Богатые не платят. Они вывозят свои капиталы за границу. У меня сейчас много французских инвесторов.
– Но они же шантажируют свое собственное правительство, так ведь? Это все равно что сказать: если поднимете снова налоги, мы вывезем все деньги из страны.
– Верно. Если ты когда-нибудь устанешь от своего бизнеса, мы, возможно, сможем найти тебе место в банке, – поддразнил ее Поль. – Хватит, этот разговор становится слишком серьезным. Давай подышим немного ночным воздухом!
– Прекрасно! Я пойду за пальто.
– Кстати, где твоя каюта?
– На палубе А.
– Я там же. Встретимся у лифта через две минуты. Она пришла одетая в пальто из шотландки и с шарфом из шотландки, накинутым на голову.
– Я проведу тебя на шлюпочную палубу. Тебе покажется, что ты на дороге к небу.
Океан волновался, и пароход качало. То там, то здесь сквозь бегущие облака показывалась блестящая луна. На миг полоска серебра отразилась в воде, потом волны поглотили отражение. Они стояли у борта, наблюдая волнение моря.
– Чувствуешь, что участвуешь в каком-то опасном действе, – сказала Ли. – Все эти мили бурного океана под нами!
– Корабль прочен, как скала, – успокоил ее Поль.
– Что там наверху? – спросила Ли.
– Собачий питомник. Мы можем пойти туда утром посмотреть, если хочешь.
– Фредди рассказывал мне, как вы привезли Струделя домой тем летом, когда ездили с ним в Европу.
Она никогда не вспоминала Фредди. Никто не вспоминал Фредди. Удивленный, Поль ответил тихо:
– Да, он так волновался о щенке. Он ходил туда раз шесть в день.
– У Фредди была нежная душа.
– Да. Я любил его. Ты не возражаешь против разговоров о нем?
– Конечно, нет. Бена теперь нет, а Фредди был так давно, как будто все, что с нами происходило, было в другой жизни. Единственное напоминание о нем – это Хенк, но он так мало похож на Фредди!
Свет, пробившийся между облаками, осветил лицо Ли. Ее глаза были нежны.
– Поль, мне всегда казалось, что я недостаточно благодарю тебя за твою заботу о Хенке.
– Ты благодаришь меня постоянно, и этого не следует делать.
– Ты был так добр к нему. Извини меня за чувствительность. Мне кажется, я просто немного пьяна.
– Все хорошо, я тоже. Пошли вниз, выпьем на ночь что-нибудь.
– У меня в каюте есть шампанское. Зачем тратить лишние деньги?
– Какая экономная! Хорошо, выпьем твое вино. В каюте Ли, которая отличалась от каюты Поля только окраской, была уже приготовлена постель. Ночная сорочка, халат и шлепанцы были выложены. На столе под иллюминатором стояла высокая ваза с розами, рядом лежала коробка шоколадных конфет в лиловой коробке от Сакса с Пятой авеню. Ли проследила за его взглядом.
– Пять фунтов шоколада и две дюжины роз. Очень мило, ты не находишь?
– Действительно! Кто этот поклонник?
– Билл Шерман. Он юрист. Такой приятный человек. Шампанское от Мэг.
Предусмотрительная Мэг.
– Ты видела ее недавно?
– О да. Она покупает тряпки как сумасшедшая. Инициатива эта не ее, а Донала. Он привозит мне список того, что ей нужно, в основном вечерние туалеты, самые дорогие. Клянусь, этот человек сделан из денег. Он скупает недвижимость, должно быть, владеет уже кварталом в Нью-Йорке, Чикаго и Бог его знает где еще.
Справедливости ради Поль заметил:
– Мы многим ему обязаны, не так ли? Он освободил Дэна и помог Элфи. Все это не пустяки.
– Верно. Я думаю, что именно это и плюс диафрагма способствуют хорошим отношениям между Доналом и Мэг.
«Страсть. Ты забыла про страсть», – подумал Поль. Как-то Ли сказала что-то о слепой влюбленности Мэг, но это было не совсем то. Вряд ли Ли когда-нибудь сможет понять переживания Мэг, ведь сама она никогда не была охвачена дикой страстью, как Мэг и как он сам, Поль…
Ли подошла к столу.
– Возьми шоколад, он неплохо сочетается с шампанским.
– Хорошо. Расскажи мне про своего поклонника.
– Я говорила тебе. Он незаурядный, очень умный человек с клиентурой в высших кругах, и он хотел бы жениться на мне. Но я его не поощряю.
– Почему?
– Третий брак? По-моему, это слишком… Хочешь еще шампанского? Я не буду, я уже опьянела; мне жарко в этом шерстяном платье. Ты не будешь возражать, если я сниму его?
– Конечно, я просто отвернусь.
– Не надо. У меня очень скромная комбинация. Она могла бы быть вечерним платьем, если бы была немного длиннее. Сплошные ручные кружева. Ничто не сравнится с французским бельем. Смотри!
Он посмотрел. У нее были округлые формы: грудь поднималась двумя полусферами над кружевом, бедра круто шли от тонкой талии. Она стояла неподвижно, наблюдая, как его глаза изучают ее тело. Наконец они встретились с ее яркими насмешливыми глазами.
Она не была красавицей, но была крепкой и чувственной. Интересно, что она делала после смерти Бена? Возможно, ничего. Женщины не ездят по делам каждые несколько недель в другие города и не находят там случайных мужчин. Вполне возможно, что она только ждала.
Он подошел к ней, обнял ее. Пароход качнуло, и они пошатнулись вместе с ним. Ли, смеясь, обвила руками его шею – ее прикосновения обжигали.
Потом смех смолк, она притянула его лицо к себе, к своему полному жаждущему рту; он обнял ее крепче, и все поплыло в его сознании: почему это будет Ли? Почему это была Илзе?..
Сейчас, отвечая желанию Ли, он как бы со стороны видел себя, видел, как они торопливо разделись и оказались в постели, как погас свет, как раскачивало пароход, а пламя в них разгоралось все сильнее и сильнее.
Плавание было бурным. Из-за килевой качки по коридорам натянули веревки, несколько раз столовая была почти пуста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116