– Жаль, что ты так не считаешь.
– Почему ты так говоришь?
– Ли рассказала мне. Не сердись на нее. Она твой настоящий друг. Достань зеркало и посмотри.
– Сейчас?
– Да, сейчас.
Она увидела необыкновенно большие глаза, их серая глубина отсвечивала лиловым. Полный и влажный рот. Это было незнакомое лицо. Неужели оно могло так измениться за один день?
– Маргарита, – произнес Донал. – Тебе подходит. Имя леди.
– Это пуританское имя. Так звали бабушку моей матери, и я терпеть не могу это имя.
– Тогда я никогда не буду звать тебя Маргаритой. Я сделаю все, чтобы угодить тебе. – Он накрыл рукой ее руку. – Я ведь очень мягкосердечный человек, Мэг.
Эти слова вызвали в ней внезапную жалость (какой тяжелой была его жизнь, как он пробивался!), а тяжесть его руки вновь разожгла огонь, жар в теле; она издала тихое восклицание, похожее на рыдание.
Он встревожился:
– Что, что случилось?
Она сказала первое, что пришло ей в голову:
– Ты уедешь в Нью-Йорк…
– Но только на несколько дней. Я хочу, чтобы мы поженились на следующий неделе. Или через неделю, самое позднее.
Теперь на нее обрушилась реальность.
– Но мои родители, отец…
– Мэг, я даже не собираюсь спрашивать твоего отца. Ты знаешь, как и я, каким будет ответ. Я не собираюсь унижаться, не собираюсь объяснять, спорить или умолять, когда я понимаю, что это ни к чему не приведет. Нет, мы поженимся, а потом скажем им. Когда все будет сделано, они вынуждены будут принять это с хорошей миной.
Он, конечно, был прав. Лучше избежать безнадежного спора с отцом и раздирающих причитаний матери. «Ты едва знаешь его… мы надеялись… хорошая семья…» Это все бессмысленно. А так романтично: бегство, тайное венчание. Ромео и Джульетта!
Она вспомнила кое-что еще:
– А как быть с учебой? Мне надо закончить колледж! Я разобью сердце родителей, если не закончу его. Столько сил было потрачено на уговоры разрешить мне учиться! Они не пускали, сдались только после увещаний кузена Поля…
– Ты закончишь! Мы поженимся, но никому не скажем до июня, вот и все. Ты спрячешь обручальное кольцо. Я куплю тебе еще маленькое колечко, чтобы у тебя было что-то мое. Сможешь сказать подружкам в школе, что ты помолвлена со мной. – Он усмехнулся. – Тебя это устроит, да?
– Так быстро, так скоро, – вздохнула она, качая головой.
– Почему нет? Лови момент! Я всегда следую этому девизу.
Он подъехал к обочине.
– Перед тем как я отвезу тебя назад, давай договоримся: через неделю в субботу?
– Где, где это будет?
– Здесь, гражданская церемония.
– Но разве ты не католик?
– Боюсь, что во мне осталось не так уж много религиозности. И ты не католичка, так что гражданская церемония прекрасно подойдет. Конечно, детям придется иметь какую-то религию. Это я предоставлю тебе.
Дети. Это слово снова соединило их, как когда они стояли обнявшись на ветру.
– Тебе надо будет отпроситься на уик-энд, нужно будет приглашение от родственника.
– Я поговорю с директрисой, придумаю что-нибудь.
Он снова широко улыбнулся:
– Не надо. Я уже договорился.
Они регистрировались в Ритц-Карлтон в Бостоне. Через его плечо она смотрела, как он выводит твердыми крупными буквами «мистер и миссис Пауэрс». На левой руке выступало под перчаткой обручальное кольцо, широкий ободок с бриллиантами; на правой руке был маленький сапфир, окруженный более скромными бриллиантами. Эти кольца свидетельствовали, что все, что с ней происходит, – не сон.
Когда они шли за коридорным, она увидела себя в высоком зеркале. В голубом шерстяном платье она выглядела невестой.
Утром, когда соседка по комнате увидела ее, она воскликнула:
– Боже правый! Ты выглядишь как невеста!
– Я не смогла отказаться от голубого, – тихо ответила Мэг.
Вот будет разговоров, когда они узнают правду!
Донал дал на чай коридорному и запер дверь. Окна выходили на Коммон, где шли люди, словно это был обычный день. Он поднял шторы до самого верха, и комнату залил яркий солнечный свет.
– Мы слишком высоко, чтобы кто-то подглядывал, а мне хочется смотреть на тебя. Увидеть все, что можно увидеть.
Он сбросил покрывало с кровати:
– У нас всего полтора дня, давай не будем терять время.
Она продолжала удивляться себе. В мыслях она представляла себя иначе: стеснительной, робкой и неловкой. Но сейчас не было ничего подобного. Она пошла в ванную, твердыми руками разделась и надела ночную рубашку; вытащила шпильки из волос, и они рассыпались по плечам. С бьющимся сердцем она вернулась в комнату.
Он ждал ее у постели в черном шелковом халате. Его глаза расширились от удовольствия.
– Ты не боишься, – удивился он.
– Нет. Ты думал, я буду бояться? Я сама так всегда думала.
– Ты не знала себя. Тебе бы захотелось этого, если бы ты имела хоть малейшее представление, что это такое. Иди ко мне.
Он протянул руку и стянул с нее рубашку, потом сбросил с себя халат, и они упали на кровать.
В то же самое время в Нью-Йорке Поль вешал телефонную трубку.
– Элфи считает, что это действительно серьезно, – сказал он Мариан. – Он говорит, что уверен, если этот человек сделает предложение, Мэг согласится. Возможно, летом, после выпускных экзаменов.
– Что он хочет от тебя?
– Ну, он думает, что Мэг может прислушаться ко мне. Он хочет, чтобы я «выложил все карты на стол» и строго поговорил с ней, знаешь же, какой Элфи. И он считает, что мы с тобой могли бы предложить какого-нибудь молодого человека в качестве спасителя.
Неожиданно Полю вспомнился насмешливый сардонический взгляд Донала Пауэрса.
– Собственно говоря, я должен быть в Бостоне в следующем месяце, но я мог бы ускорить свою поездку. Договорись с Мэг встретиться за завтраком или ланчем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116