– Его фото было в той газете, которую ты купил.
Глаза Йахима блестели от волнения и любопытства. Страха в них не было. Сам Поль был испуган и не стыдился этого.
– Как нам выбраться отсюда? Ради Христа, ты знаешь эти улицы, а я нет! – шепнул он в ответ.
Поль попытался повернуться, протиснуться, но это было невозможно: никто не пошевелился, чтобы пропустить его. Они были вынуждены остаться и дослушать оратора до конца.
К счастью, Поль не слышал ничего, что говорил оратор. Хриплый голос, кричащий на чужом языке, был достаточно далеко, и кроме того, несмотря на внимание слушателей, толпа производила свой шум, кашляя, шаркая ногами. Периодически раздавались крики одобрения, которые он пытался исключить из своего сознания, сконцентрировав все внимание на мгновении, когда толпа начнет рассеиваться и освободит его.
Наконец выступление закончилось выбросом руки в приветствии. Толпа двинулась, очевидно не сознавая, в каком направлении. Она просто вытекла с площади, и кузены, которых вынесло вперед, обнаружили, что попали в ловушку с остатками вооруженных участников парада в униформе.
Поль был достаточно высок, чтобы видеть над головами людей. Поэтому он понял раньше Йахима, куда их несет. В конце улицы стояла шеренга полицейских с ружьями наготове.
– Бог мой! – услышал он свой крик и попытался оттолкнуть Йахима к зданию. Но было поздно.
Затрещали выстрелы. Люди, незнакомые с войной, ожидали громоподобной канонады, но звуки были как от хлопушек. Поль прижался к земле, надеясь спрятаться за каменной стеной здания. На секунду его сердце остановилось при мысли, что он может умереть на этой улице, в чужом городе, ни за что ни про что.
Потом он увидел, как упал один, второй; потом упал полицейский, часть людей обратились в бегство. Опять защелкали выстрелы. Упали еще люди. Кто-то остановился за ними. Но никто не пытался поднять упавших.
Пронзительный свист летящей пули, рикошет – упал Йахим. Он упал как-то странно: просто сполз и привалился к стене. Сердце Поля сжалось от ужаса. Он встал на колени, пристально вглядываясь в лицо Йахима, и стал искать платок. Платок Йахима в кармане пиджака был весь в крови, у самого Поля его не оказалось. Тогда он сбросил пиджак и оторвал рукав от рубашки, чтобы хоть как-то перевязать Йахима. В голове сидела одна мысль: «Он мертв, я не знаю, что делаю».
Стрельба прекратилась. Теперь стали слышны слабые крики раненых и звук поспешного бегства уцелевших. Никто даже не остановился около двух мужчин на тротуаре.
Поль осматривал улицу. В дальнем конце было какое-то движение: там поспешно уносили раненых их товарищи. Но здесь, где лежал Йахим, после паники наступила неожиданная, почти неестественная тишина. Окна и двери были закрыты. Поль попытался подумать спокойно.
Поднять его и попытаться унести? Но куда? Оставить и поискать кого-нибудь? Йахима вырвало. Веки у него задрожали, он открыл глаза, и его стошнило. Потом он откинулся назад. Через минуту или две он криво улыбнулся Полю:
– Не умер! Ты подумал, что я мертв.
Поль почувствовал слезы на глазах.
– Поверхностное ранение. Вот что это, – прошептал он. Однако как он может быть в этом уверен? Это все-таки ранение в голову.
– Доктор… друг… через две улицы… я ужасно слаб, – бормотал Йахим.
– Я помогу тебе. Можешь ты вообще идти? Обопрись на меня.
– Подожди. У меня кружится голова…
– Мы не можем слишком долго ждать. Я потащу тебя.
Поль вдруг вспомнил: однажды ночью он пробирался по нейтральной земле с раненым на спине и обнаружил, когда наконец добрался до траншеи, что тащил мертвого. Это произошло пять лет назад. И сейчас он опять как бы возвращался в тот кошмар.
– Обопрись на меня. Мы пойдем потихоньку. Так они шли, еле передвигая ноги, поминутно останавливаясь и отдыхая, через призрачный город.
Доктор Илзе Хершфельд, маленькая женщина лет тридцати, вела себя так, словно и не было ничего необычного в появлении у дверей ее кабинета двух растрепанных господ, – один еле стоял на ногах с окровавленной головой, другой, поддерживая его, задыхаясь, рассказывал их историю. Хрупкая, она сразу приняла на себя половину веса Йахима, и вместе они довели его до кушетки.
Сбросив с себя груз ответственности, Поль сидел в углу, пока доктор занималась раненым. Она действовала быстро и тоже молчала – молчание давало Полю ощущение покоя. Он наблюдал, как ее тонкие пальцы – должно быть, прохладные на ощупь – исследовали и прочищали рану. Отчетливо и успокаивающе тикали часы. Он почувствовал, что сердце перестало бешено биться и начали возвращаться силы в дрожащие руки и ноги.
Наконец она забинтовала рану, измерила у Йахима пульс и давление и дала ему и Полю по рюмке бренди.
– Ах, Йахим Нотансон, вам повезло сегодня, – воскликнула она. – Еще чуть-чуть, мой друг…
Она на мгновение сморщила свой высокий гладкий лоб.
– Что вы делали на улице со всеми этими дикарями?
– Мы попали в западню, – быстро сказал Поль. – Мы не знали.
– Так. Нас всех так или иначе поймают, если мы не будем осторожны. – Она налила еще бренди Йахиму. – Вам это необходимо. С вами будет все в порядке. Вам надо немного полежать. Я вам скажу, когда вы сможете идти домой. Ваш друг может остаться, если хочет.
Йахим смутился:
– Извините меня, я не представил вас. Поль Вернер, мой кузен из Америки. Доктор Хершфельд.
– Йахим, это не вечеринка. Ложитесь. Здравствуйте, герр Вернер.
Она вышла и закрыла за собой дверь. Поль откинулся на стуле. У него начался приступ истерического смеха. Кажется, он просто ищет для себя неприятностей, не так ли? В прошлом месяце с Дэном дома, а сейчас, после того как он пересек океан, чтобы уехать от своих проблем, попадает в эту передрягу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116