Он рывком сел и стал тереть костяшками пальцев глаза. Все обрывки сна моментально улетучились из памяти.
Что было совсем неудивительно, учитывая количество выпитого им накануне спиртного.
А еще через пару секунд Чарли осознал, что в его положении делать резкие телодвижения не рекомендуется. И рухнул на подушку. Джулия пытливо всматривалась в его опухшее небритое лицо, искаженное страдальческой гримасой.
– Ты снова разговариваешь со мной? – хрипло спросил он.
Джулия улыбнулась, выпрямилась и воскликнула:
– Я вовсе не собиралась объявлять тебе бойкот! Просто я рассердилась. Но теперь успокоилась и зашла тебя проведать. Ну и запашок тут у тебя, прямо как на винокурне. Хоть топор вешай! Ты что вчера пил?
Чарли пропустил ее реплику мимо ушей и заключил:
– Раз ты на меня больше не дуешься, значит, и Доминика ты тоже простила. Из этого я делаю логический вывод, что ты хочешь, чтобы я вас помирил. Угадал?
– А ты сможешь? – с надеждой спросила Джулия.
– А что мне это даст? С какой стати я должен помогать тебе, Джулия? Особенно теперь, когда мне самому так плохо.
Он сделал глубокий вдох, пытаясь унять тошноту.
Выпитое накануне виски просилось наружу. Он снова смешал его с пивом. А потом еще заказал бурбон и стал закусывать копчеными цыплячьими крылышками. Что же ему делать? Эврика! Почему бы ему не принять таблетку алка-зельцера?
Он открыл было рот, чтобы попросить Джулию принести ему лекарство из аптечки на кухне, но обратил внимание, что она настойчиво что-то говорит ему. С трудом справившись с очередным позывом рвоты, Чарли сосредоточился и разобрал окончание фразы:
– Он только что был здесь, а я лишь теперь сообразила, что совершила непоправимую ошибку!
– Кто здесь был? Наш консьерж? – удивился Чарли.
– Да нет же, Доминик! Ты меня не слушаешь?
– Доминик был в моей квартире? – Чарли насупил брови и внимательно осмотрел свое жилище.
Головная боль стала от этого невыносимой. Не обнаружив незваного гостя ни под столом, ни прячущимся за портьерой, Чарли закрыл глаза и дал себе слово весь следующий месяц не брать в рот ни капли спиртного. Иначе ему не миновать специализированной лечебницы.
– Нет, здесь его не было, – объяснила Джулия. – Он был в нашем доме, точнее – внизу, в холле. Вместе с Мэгги.
– Вместе с Мэгги?
Кровь ударила Чарли в голову сильнее, чем весь выпитый им накануне алкоголь. Рой предположений и мыслей тотчас же завертелся в его в отравленном спиртным мозгу.
Зачем приходила сюда Мэгги? И почему вместе с Домиником?
– Они принесли мне ковер и блузку, – сказала Джулия.
Ах, ковер! И эта блузка… Память начала медленно возвращаться к нему. И наконец Чарли вспомнил, что именно он видел во сне.
Он видел Мэгги. Абсолютно голую. Она совершенно не сердилась на него. Напротив, целовала и ласкала его. К огорчению Чарли, Джулия не дала ему возможности досмотреть это чудное видение. Она говорила без умолку:
– Представь себе, Чарли, он все почистил за свой счет! Теперь мой ковер выглядит как новый, и блузка тоже. А я не придумала ничего лучшего, чем просто сказать ему спасибо. Ну какая же я все-таки дура!
– Почему? Ты вежливо выразила ему свою признательность. Что же в этом глупого? Должен тебе сказать, что благодарить его тебе вообще не следовало, потому что он выполнил свой долг, а вовсе не оказал тебе любезность. Улавливаешь разницу? Понимаешь, к чему я клоню?
– Не совсем, – растерянно сказала Джулия, хлопая глазами.
– Дело в том, что лицо, испортившее чужую вещь, обязано либо привести ее в первоначальный вид, либо заменить новой, аналогичной. Это общепринятая практика.
– А если… – Джулия стушевалась.
– Что? Договаривай! – Чарли чувствовал, что она о чем-то умолчала, но не был расположен строить возможные гипотезы в своем нынешнем состоянии.
– А что, если… – Джулия вновь осеклась, потупилась и заерзала на кровати.
Матрас под ней заскрипел.
Тошнота опять подкатила к горлу Чарли, боль стальным обручем сковала ему голову. Он открыл было рот, чтобы попросить Джулию принести ему таблетку алка-зельцера, но в этот момент она договорила:
– Я не уверена, но вдруг в том, что блузка и ковер оказались забрызганы кровью, виноват не только он?
– Разве такое возможно? – хрипло спросил Чарли.
Джулия передернула плечами, что дало Чарли повод заподозрить ее в искажении подлинных событий, произошедших в ее квартире в субботу вечером, вследствие чего он помчался как ненормальный в центр города с ковром на плече и поссорился в рекламном агентстве с Мэгги.
– Джулия, – сказал Чарли, – ты ведь не обманула тогда меня, правда?
– Нет, разумеется! И все же мне кажется, что даже если виноват во всем был только Доминик, я все равно должна его простить…
Чарли был не в состоянии думать ни о чем, кроме бокала холодного пива или на худой конец таблетки от похмелья. Поэтому он ответил уклончиво:
– По-моему, ты его уже простила. Но это еще не повод, чтобы врываться сюда ни свет ни заря!
– Но ведь уже позднее утро, Чарли!
– И который же теперь час?
– Точно не знаю. Где-то около десяти!
Издав отчаянный стон, Чарли признался:
– Я лег только в начале шестого! Мне нужно еще хотя бы немного поспать, но прежде я должен выпить таблетку алка-зельцера. Будь добра, поищи его в моей домашней аптечке!
Джулия встала и пошла на кухню. Вскоре она вернулась и с огорченной миной сказала:
– К сожалению, таблеток больше нет.
– Но я уверен, что в аптечке должна быть почти целая упаковка! – воскликнул Чарли.
– Упаковка-то была, но только срок годности таблеток истек еще в 2002 году. Поэтому я их выбросила.
– Что ты сделала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91