Пахло от него тоже хорошо – дорогим мылом и одеколоном.
Вот если бы в таком виде он предстал перед Джулией П., у нее наверняка осталось бы о нем совсем другое впечатление…
– Она звонила тебе? – спросила Мэгги.
– Пока нет. Хотя ты и уверяла меня, что непременно позвонит, получив от меня букет роз. Я отправил ей уже два букета, но безрезультатно.
– Наберись терпения, Доминик! Дай ей время на размышление!
– По-моему, она не позвонит, – сказал он. – Наверное, мне придется позвонить ей первым.
– Подожди еще немного, хотя бы до конца недели!
– Могу и подождать! – Доминик пожал плечами. – Все равно в эту субботу я занят и встретиться с ней не смогу.
– Почему? Опять будешь работать в вашем семейном ресторане?
– Нет, в этот раз там поработает Ральф, у меня появился иной план…
– План? Относительно кого?
– Одной особы, с которой я недавно познакомился.
– И кто же она?
– Танцовщица в ночном клубе. Мы познакомились в метро.
– Потрясающе! Значит, ты предпочитаешь встречаться не с порядочной женщиной, а с какой-то стриптизершей из ночного клуба! Хочу тебе напомнить, что Джулия…
– Во-первых, моя новая знакомая танцовщица, а не стриптизерша, – перебил Доминик. – Во-вторых, видела бы ты, какая у нее фигура!
– Так она балерина или же исполнительница канкана?
– Какая разница? Она сказала, что работает танцовщицей.
– Чутье подсказывает мне, что она танцует у шеста, – с усмешкой произнесла Мэгги. – Так или иначе, ты должен сосредоточиться на Джулии.
– Я в этом не уверен, – вздохнул Доминик. – Она мне даже не звонит, а между тем вот уже сутки, как я послал ей последний букет роз. Послушай, мы не перестарались с этой открыткой? Ведь я сам толком не понял, каков смысл этих стихов. А вдруг она заговорит о них? Вдруг ей захочется постоянно слышать во время наших свиданий, как я декламирую Шекспира? – Такая перспектива его явно пугала.
– Я помогу тебе заучить несколько строчек, – успокоила его Мэгги. – И подберу наиболее подходящие цитаты.
– Спасибо, Мэгги! Но все это не для меня. Уж лучше я…
– Доминик! – раздался из-за двери голос его секретарши Тонии. – К тебе посетитель.
– Кого же это еще черт принес? – Доминик нахмурился и сверился со своим ежедневником. – Я никому не назначал встречи.
– Он назвался Чарли Кеннелли, ожидает в приемной.
– Не знаю я никакого Чарли Кеннелли.
– Зато он тебя знает! – не унималась Тония.
– Хорошо, пусть войдет.
Мэгги вручила Доминику папку с бумагами и сказала:
– Просмотри документы и позвони мне. А сейчас у меня встреча с клиентом. Пока! Я побежала.
– Подожди, дай мне хотя бы пролистать их! – сказал Доминик и стал просматривать бумаги.
Мэгги принялась нервно расхаживать по кабинету. Взгляд ее случайно упал на расписание деловых встреч. Ткнув пальцем в прикрепленный к доске кнопкой пригласительный билет на банкет, устраиваемый журналом «Гламур», она спросила:
– Ты пойдешь на эту тусовку?
– А когда она состоится?
– Сегодня вечером. Я тоже туда приглашена. Но боюсь, что не задержусь там надолго, мне надо отоспаться.
– Если хочешь, я составлю тебе компанию, – сказал Доминик.
Мэгги кивнула и переместила свой взгляд на фотографию его племянников, заключенную в рамочку. Детишки Нины выглядели чудесно, и Мэгги невольно улыбнулась, рассматривая их ангельские личики. Темноволосая Роза была одета в миленькое шелковое розовое платье, а малыш Нино застенчиво улыбался, демонстрируя свой первый прорезавшийся зубик.
У Мэгги екнуло сердце. Когда-нибудь и у нее тоже будут вот такие же славненькие ангелочки! Джейсону наверняка захочется завести троих или четверых детей, ведь он сможет их обеспечить.
Мэгги попыталась представить себе его особняк на Восточной Тридцать восьмой улице, где они иногда встречались, заполненным детскими игрушками, но это ей не удалось. В доме Джейсона постоянно поддерживался безукоризненный порядок, поэтому в нем вряд ли возможен кавардак, подобный тому, что царит в домах женатых братьев Мэгги. И ей не придется, подобно их женам, самой выгуливать своих детей в коляске. Как не быть ей и начальником отдела, если она выйдет за врача. Ей вообще не нужно будет работать, у нее появится уйма других забот, из-за которых и на воспитание детей вряд ли останется время.
Воображение нарисовало Мэгги картину сказочной жизни богатой женщины, о чем она мечтала с юных лет, жизни, полной роскоши и приключений. Но в этот момент, словно назло ей, в кабинет вошел Чарли, увидеть которого здесь ни она, ни Доминик никак не ожидали.
– Что вы тут делаете? – спросила Мэгги, вытаращив на посетителя изумленные глаза.
– Я мог бы задать вам тот же вопрос, если бы не знал ответа, – с сарказмом произнес бородатый мужчина, образ которого преследовал Мэгги вот уже второй день. – Вы здесь работаете! В отделе рекламы косметических изделий. Отвечаете за взаимодействие со средствами массовой информации.
Смущенная и польщенная тем, что он помнит даже такие мелкие подробности, касающиеся рода ее занятий, Мэгги потупилась и покраснела. Ей вдруг стало очень жарко и душно в ее коричневом твидовом костюме и шелковой блузке и неудержимо захотелось освободиться от одежды.
Одетый в линялые джинсы, грубые ботинки, красную байковую рубаху и темно-синий бушлат, Чарли почему-то даже не вспотел, пока сидел в приемной. Он недовольно посмотрел на Доминика и спросил:
– Разве секретарша не доложила тебе, что я здесь?
– Откуда же ей было знать, что к нам пожаловала литературная знаменитость? – съязвила Мэгги, опередив Доминика.
– Чарлза Кеннелли Третьего знают все незамужние женщины Нью-Йорка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91