Просто бросил ключ от дома через улицу и сказал, что ему нужна свобода. Вообразите, что Ройсу понадобилась свобода. Пару недель назад он и слова-то такого не знал. Небось эта тварь его надоумила.
Аврора приняла строгий вид.
– Ладно, он поймет, что человеку нужна не только свобода. Вот поживет год свободно, и посмотрим, что он запоет.
– Вот, какие у меня дела, – сказала Рози, почувствовав облегчение от того, что поделилась своими горестями. – Вернон, когда старался нас помирить, только зря потратился. А что с вами?
– Ничего серьезного. Я не хочу об этом говорить. Иди прибери в доме.
Рози, зная, что Аврора обычно через пять минут начинает рассказывать о том, о чем не хотела говорить, села и пять минут смотрела в окно. Аврора глядела на стену, кажется, забыв о ее существовании.
– Ладно, рассказывайте, – сказала Рози, сочтя, что выждала достаточно долго.
– Передо мной поставлен ультиматум. По телефону. Это по-моему худший способ ставить ультиматумы. Некого побить в ответ. Не знаю, что мужчины думают обо мне, но в любом случае я не такая, как они думают.
– Это кто же? – перебила Рози.
– Тревор. Самый элегантный мужчина в моей жизни. Мне больше никого в таких нарядах не получить в поклонники.
– Так вы ему сказали, чтоб отправлялся ко всем чертям?
– Нет, а надо бы. Если это водяные, то ему будет нетрудно к ним отправиться, он только перешагнет борт яхты. Меня уже ничего особенно не удивляет, просто не могу понять, что это вдруг на него нашло. Знаю его уже тридцать лет, и он никогда так себя не вел. Она вздохнула.
– Каждый раз, когда мне кажется, что жизнь налаживается, обязательно что-нибудь такое случается. Я не верю, что возможна спокойная, размеренная жизнь.
– Да, там, на Лайонс Авеню она точно кубарем покатилась. Считаете, что Господь излил на нас свой гнев?
Аврора попыталась, но не очень настойчиво, поставить ее на место.
– Хватит, иди берись за щетки. Это мужской идиотизм, а не Божий гнев. У меня впереди очень тяжелый день, избавь меня от своей дремучей теологии. И не забудь, мы не будем отвечать, если позвонит твой муж.
– А что ж такое будет? – спросила Рози, стараясь скрыть тревогу. Обычные вещи одна за другой уходили у нее из-под рук; еще немного, и их будет недоставать настолько, что жизнь ей станет не в жизнь, мысль о том, что все в жизни переменится, очень ее расстраивала.
Аврора ничего не ответила, и Рози это насторожило. – Так что ж будет? – повторила она. На этот раз Аврора уловила в ее голосе беспокойство и подняла глаза.
– Не знаю, как это понимать твой вопрос: как общий или как конкретный. Если вопрос общий, я ответить не могу. А если конкретный, касающийся меня, то могу кое-что сказать. Тревор приглашает меня на ужин. Если пойдет дождь, то, должно быть, проливной. Завтра, как ты знаешь, я устраиваю ужин для Эммы, Флэпа и Сесила; и Вернон тоже будет. А что будет еще дальше, меня не интересует.
– А что Вернон обо всем этом думает? – спросила Рози.
– О чем всем? – Аврора окинула Рози насмешливым взглядом.
– Ну, об этой чехарде? Аврора пожала плечами.
– Вернон об этом понятия не имеет. Ему и так не сладко. И я не хочу обременять его перипетиями своих отношений с другими мужчинами.
– Плохо, что Вернон необразованный, да? – Рози задала этот вопрос в надежде уловить направление чувств хозяйки. – Приятный парень, с ним хорошо в картишки перекинуться.
– Да, жаль, – согласилась Аврора весьма неопределенно.
– Такая обида! – не унималась Рози. Ответ хозяйки ее не удовлетворил.
– Иди отсюда. Ты сегодня еще пальцем о палец не ударила, – вдруг рассердилась Аврора. – Ты что думаешь, если бы он имел образование, я вышла бы за него замуж? Мне это оскорбительно слышать. Я не страдаю столь явным снобизмом. Если бы захотела, я сама бы его всему научила. Вернон слишком мил, чтобы я навсегда навязала ему свое общество. Ты же знаешь очень хорошо, что ему около меня не удержаться. Я еще с Тревором не разобралась, так что оставь Вернона в покое.
– Вы ему сердце разобьете, – сказала Рози. – Разве вы это не знаете? В жизни не видела, чтобы парень влюбился так сильно и так быстро. Я всегда буду за него, пока у него есть хоть один шанс в жизни.
Аврора стала перебрасывать свои подушки, по одной, в центр комнаты. День не задался, и она не могла найти себе места. Жизнь могла быть разной, но она всегда далека от совершенства, во всяком случае, ее жизнь; проблема, как поступить с этим абсолютно невинным существом пятидесяти лет отроду, которого она так безжалостно поймала в свои сети, была не из легких. Его сердце оказалось у ее ног – нагнись и подбери, – она и подобрала; это было для нее столь же естественно, как есть с тарелки. Она не привыкла проходить мимо сердец, если те, кому они принадлежали, казались людьми достаточно приятными.
Самопожертвование не было чертой ее характера, она действовала сначала инстинктивно, беря то, что подвертывалось под руку, и сознательно потом, когда обдумывала свои поступки. В жизни, столь далекой от совершенства, часто не приносящей никакой радости, самопожертвование было, как ей казалось, самой большой глупостью. Но при всей своей склонности, как импульсивной, так и обдуманной, брать все, до чего можно дотянуться, она прекрасно отдавала себе отчет в том, что сердца – и кусочки еды – не одно и то же, и мысль о том, что можно разбить сердце Вернона, очень тревожила ее. Временами она укоряла себя за жадность, но такие моменты наступали редко; она не требовала от себя умеренности. Раз Вернону было не суждено остаться в стороне, надо было найти способ позаботиться о нем.
Но в тот момент она не знала, какой это может быть способ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138