– Хм. А Ренуар пусть еще побудет у меня, – сказала Аврора.
На лице Эммы радость уступила место легкому огорчению.
– Тебе не нравится быть бабушкой, не так ли? Ты не воспринимаешь это как естественный ход жизни или что-то подобное, правда?
– Да! – воскликнула Аврора так резко, что Эмма чуть подпрыгнула.
– Хорошо, а я думала, что тебе будет приятно, – пробормотала Эмма растерянным, усталым тоном, которым так часто и так многозначительно говорила ее бабушка, Амелия Старретт, сталкиваясь с внезапными приступами злости своей дочери.
– Я всего лишилась… разве ты не видишь? – с жаром начала Аврора. Но потом у нее екнуло сердце, и она покраснела, ей стало очень стыдно, и она обняла дочь.
– Прости. Извини меня, пожалуйста. Ты ведешь себя как идеальная дочь, а я просто сумасшедшая, сумасшедшая.
На некоторое время она как бы забылась, прижимая к себе свою бледную и слабую девочку, а когда подняла глаза, то обнаружила, что волосы у Эммы все такие же ужасные. Но она воздержалась от комментариев, встала и обошла кровать.
Глаза Эммы вновь немножко заблестели.
– Почему ты решила отдать мне Клее? – спросила она.
Аврора пожала плечами.
– В моей жизни и так достаточно безумия, и без этой картины. Знаешь, она, наверное, оказывала на меня влияние все эти годы. Может быть, именно поэтому мои линии жизни никак не сходятся.
Вынув зеркало, Аврора в задумчивости стала себя разглядывать, она еще не совсем успокоилась, но освободилась от состояния чрезмерной взвинченности.
– А почему это ты привела двоих мужчин?
– Я решила напустить их друг на друга. Этих двоих и Альберто, и всех, кто может объявиться. Должна тебе сказать, что теперь мне понадобится много гостей.
– Ты должна принять во внимание, что я пребываю в бабушках не дольше, чем ты – в мамах. Возможно, я как-то свыкнусь с этой ролью, а если не с ней, так с ребенком, – добавила Аврора.
Она заметила, что дочь робко улыбается. Со своей полнотой, можно сказать, без волос, во всяком случае достойных упоминания, она каким-то образом ухитрялась быть милой, даже обворожительной и сохраняла хорошие манеры, даже несмотря на свой ужасный брак.
– Скажи спасибо, что тебе передался мой Бостон, и не смей говорить, что это только Нью-Хейвен. Если бы тебе достался только отцовский Чарлстон, я бы не могла во многом на тебя рассчитывать.
Погрозив кулаком своей застенчиво улыбавшейся дочери, глядевшей на нее своими «северными» глазами, Аврора вышла.
3
По вестибюлю больницы круг за кругом шагали Генерал и Вернон, испытывавшие неловкость в обществе друг друга, которая, однако, не могла сравниться с неловкостью, возникавшей у них при мысли о предстоящем возвращении Авроры.
– Я целый день чувствовал, что она не в себе, – несколько раз повторил Генерал. – Видите ли, ее настроения – непредсказуемы.
Вернон согласился бы, но не успел, так как, прежде чем он мог что-либо сказать, Аврора застала их врасплох, выйдя из лифта.
– Что вы думаете о младенце? – сразу же спросила она.
– Мы его не видели, – ответил Генерал. – Ты нам не говорила, что надо посмотреть.
Аврора бросила на него высокомерный взгляд.
– Вы провели тридцать минут в одном здании с моим внуком и даже не постарались на него взглянуть. Это похоже на отсутствие желания или способности подойти к ситуации по-генеральски; что бы это ни было, это относится и к вам, Вернон. По крайней мере, я надеюсь, что вы подружились, пока я была занята.
– Конечно, – сказал Вернон.
– Да уж вижу, – заметила Аврора. – Не могли бы вы отвезти меня к тому гаражу, где стоит моя машина? Я устала. Гектор, если ты не возражаешь, мы с тобой в скором времени встретимся дома.
Стоя около своего «паккарда», Генерал проводил взглядом отъезжавший «линкольн». Эф. Ви. распахнул перед ним дверь.
– Да, Эф. Ви., эта машина, правда, стала немножко неудобна, – сказал Генерал. – Я согласен, «линкольн» немного получше.
– «Линкольн»? – недоверчиво переспросил Эф. Ви.
– Ну, или что-нибудь в этом роде.
4
Аврора ехала в молчании. Вернон не мог понять, счастлива она или несчастна, и не спрашивал. Она хранила молчание до того момента, как они поднялись на восьмой этаж гаража.
– Все поднимаемся, поднимаемся, поднимаемся, – зевнула она.
– Да, вам сегодня рано пришлось подняться, – поддакнул Вернон.
– Ответ не блестящий, но все же получился разговор, – заметила Аврора, снова зевая. Больше она ничего не сказала, пока Вернон не подъехал к ее «кадиллаку».
– Да, он несколько потерял свой классический облик. Боюсь, что однажды мне не удастся вставить ключ зажигания.
– Если что, звякните мне, – предложил Вернон.
– Именно звякну, – пообещала Аврора, собирая свои туфли, которые скинула с ног. – Я настроена видеть вас у моих дверей в семь. И не забудьте прихватить карты.
– Сегодня в семь? – переспросил Вернон, заметив, что она снова зевает.
– Сегодня в семь, – повторила Аврора. – Мы приближаемся к безрассудному среднему возрасту, во всяком случае некоторые из нас. Может быть, я выиграю достаточно денег, чтобы завести себе «линкольн» и мальчика, с которым буду ходить на пляж, тогда вы все мне уже больше не понадобитесь, – она указала на него своим погнутым ключом. Потом села в машину и отъехала.
5
Когда она вернулась домой, Генерал, прямой как шомпол, сидел на кухне и ел из миски рисовые хрустящие хлопья.
Аврору невозможно было провести. Подойдя к нему, Аврора стиснула его твердую шею, чтобы посмотреть, можно ли сделать на ней вмятину. Заметной вмятины не получилось, а Генерал даже не обернулся.
– Ну, почему ты выглядишь, как Дон Кихот? – спросила она. – Нет ничего смешнее, чем Генерал со скорбным выражением лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138