– неожиданно спросил старик, когда они вошли в кафе.– Все, кроме двух, – ответил Дуэйн.– Береги их, – продолжал К. Л. – Свои я не уберег, и вот теперь мучаюсь с этими проклятыми мостами. Паршивый песок набивается в них. Я разговариваю теперь, только войдя в помещение. Иначе песок застрянет в зубах. Есть смысл потратиться на дантистов, – добавил он, когда престарелая и хмурая официантка принесла им кофе.– Я это учту, – сказала Дуэйн.Старик снял свою видавшую виды ковбойскую шляпу и повесил на деревянную вешалку. Его редкие седые волосы были зачесаны назад, а высокий лоб усеян веснушками.– Он потому такой богатый, что с сорок первого в этом ресторане не дал никому на чай, – заметила официантка.– Кто просит тебя встревать? – спросил К. Л., не глядя ни на женщину, ни на кофе. Взгляд его был устремлен на занесенную песком улицу.– Никто. Но это свободная страна, – сказала официантка.– Я не даю на чай потому, что мне не нравится ваш кофе, – спокойно возразил К. Л. – И потом, не я нанимал тебя, и не мне платить тебе.– Коли тебе не по вкусу наш кофе, почему бы тогда не убраться в другое место? – спросила тощая как смерть официантка со спущенными чулками.– Я не уберусь… здесь телефон через улицу, – объяснил К. Л. – Кроме того, мне здесь нравится.Он слабо улыбнулся, как бы придавая сказанному особый смысл, но старуха уже направилась на кухню и его не слышала.– Я часто ругаюсь с этой старой теткой, хотя никогда не был женат на ней, – прибавил К. Л.Он вынул из кармана рубашки зубочистку и принялся ковырять в зубах, потом перевел свои серые слезящиеся глаза, обманчиво непроницаемые, на Дуэйна.– Мистер Сайм, я хотел бы уступить вам половину прибылей с моих вышек. Я считаю, что сейчас можно выжить, переключившись целиком на шельфовое бурение.Старик снова посмотрел в окно, как будто давно не видел Одессу, как будто не отдал ей почти семьдесят пять лет своей жизни.– О… меня мало интересуют «железки», сынок, – наконец проговорил он. – Добыча – вот что меня привлекает.– Сделка связана с большой добычей. Старик несколько минут обдумывал его слова.– Ты выбрал не самое удачное время для торговли вышками. В городе их завались. Вскоре они заполнят и Мидлэнд. В Одессе их пруд пруди.Он замолчал, очевидно, думая о Мидлэнде, находившимся в двадцати шести милях на восток.– Мидлэнд когда-то был красивым, – проговорил он, словно извиняясь за то, что соседний город пришел в упадок. – А все эти… с галстуками. А на кой черт нужен галстук… Разве что легче повеситься. Никак не могу взять в толк…– Я тоже, – поддакнул Дуэйн.Старик опять надолго замолчал. Потом, отхлебнул кофе и, поморщившись, продолжал:– Самый плохой кофе в Западном Техасе здесь. Это точно!– Да, кофе не очень хорош, – согласился Дуэйн.– Я собираюсь отправиться в Норвегию, – сказал мистер Сайм. – В этой Норвегии собираются добывать много нефти. Вот все сомневаюсь, ехать или не ехать. У них там какой-то социализм.Дуэйн пригубил ужасный кофе, который отдавал линолеумом, в ожидании, что скажет старик. С какой стати мистеру Сайму помогать ему, когда, наверное, тысячи людей лезут к нему с более серьезными предложениями. Все же надежда умирает последней. Внутреннее чутье подсказывало Дуэйну, что все будет хорошо.– Ты, должно быть, плохо меня знаешь, если пустился в такой долгий путь по пескам, рассчитывая на мою помощь, – заметил К. Л.– Когда спад закончится, одни будут в нефтяном бизнесе, другие – нет, – изрек Дуэйн. – Я хотел бы принадлежать к первым. Я думаю, мы доживем до лучших времен для нашей нефти, и тогда мои вышки очень даже могут пригодиться.– Денег-то у меня хватает, – бросил К. Л.– Я знаю, но их никогда не бывает слишком много.– Ты не из этих… с галстуками, – проговорил старик. – Сомнительно, чтобы ты оказался в Мидлэнде. А в свое время это был хороший город… Ты случайно бумаги не подготовил?Свое предложение Дуэйн написал еще несколько дней назад, приложив к нему рабочий отчет за последние пять лет.– Это неправда, что я подписываю сделки на салфетках, – с необычной горячностью заявил старик. – Я в жизни ничего не писал на салфетках. На них не очень-то попишешь, даже если захочешь. Они слишком быстро впитывают чернила. Даже если что-то напишешь на них, все равно потом ничего не прочтешь.– Мое предложение написано не на салфетке, – заверил пожилого человека Дуэйн.– Ладно… что там у тебя? – проворчал К. Л. – Меня просто тошнит от этих салфеточных разговоров.Дуэйн передал ему конверт. Старик осторожно открыл его и заглянул внутрь.– Ага, ты отпечатал… Хорошо. А то еще говорят, что я подписываю документы на обратной стороне конверта. Врут без зазрения совести! Эти салфетки с конвертами просто бесят меня! Как можно вести дела подобным образом?– Совершенно верно.– Пожалуй, я съезжу в Норвегию и посмотрю, что у них там за социализм, – задумчиво проговорил старик. – Эти ребята здорово наладили добычу… Мне нравится, как ты все тут напечатал. Я посмотрю и звякну тебе, когда вернусь. – Спасибо, мистер Сайм. ГЛАВА 38 Джейси, заколов волосы на макушке и обернув голову полотенцем вошла в номер, в котором громко работал телевизор. В комнате стояли две кровати, и на одной из них растянулся Шорти, лениво наблюдая за тем, что происходит на экране. Джейси подошла к телевизору и уменьшила громкость.– Я включила его на всю катушку, чтобы не слышать вой ветра, – объяснила она.Поднос с бутербродом, украшенным запеченным сыром, и стаканом молока стоял на полу у изголовья ее кровати.Джейси села на постель и положила его себе на колени.– Я думаю, что бутерброд с сыром можно без боязни съесть даже в Одессе, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162