Юристы и шагу ступить не могут без того, чтобы не упереться в очередную стену, возведенную правозащитниками. – Отец скрестил руки на объемном животе (частые обеды с клиентами не прошли для него даром). – Здравый смысл нынче не в моде. Неудивительно, что у меня стресс! Бедным адвокатам все время приходится учитывать интересы то голубых, то еще каких-нибудь меньшинств.
Я чуть не подавилась и попросила отца говорить тише. Мама быстро отодвинула от отца кружку и неодобрительно покачала головой.
– Кажется, на сегодня с тебя уже достаточно пива, Фрэнк Армстронг. Так что, будь любезен, угомонись и оставь свои мысли при себе. Мы пришли сюда, чтобы просто выпить и отдохнуть.
«Кто бы говорил, мама!»
Отец, сдаваясь, поднял вверх руки:
– Не поймите меня превратно. Я не имею ничего против голубых. В конце концов, многие талантливые танцовщики и композиторы были голубыми. Я прав, Джорджина?
– Да, Фрэнк, ты прав.
– Взять хотя бы Нуриева. Голубее не бывает, а как танцевал…
– Черт возьми, мы можем сменить тему?! – не выдержала я наконец.
Мама сочувственно похлопала меня по руке. Разговор за соседним столом постепенно возобновился.
– Успокойся, дорогая. Твой отец иногда немного увлекается и говорит лишнее. Я прекрасно понимаю, что в этих краях надо быть осторожными. Мало ли кто может нас подслушать. Кстати, нам надо обращать внимание на подозрительные пакеты? Они же прячут куда-то свои бомбы?
От отчаяния я уронила голову на стол и громко застонала, гадая, возможно ли сохранить в тайне приезд моих более чем экстравагантных родителей.
– Как дела, Милли? А это, должно быть, твои предки? Здравствуйте, мистер и миссис Милли, приятно познакомиться. Меня зовут Кэтлин.
Я подняла голову и вяло улыбнулась младшей сестре Мака, радостно жавшей руки моим родителям, словно знала их всю жизнь. Затем она с бесцеремонностью четырнадцатилетнего подростка уселась за наш стол.
– Фиона сказала, что вы сегодня приезжаете. А еще Джонни видел вашу машину.
Еще бы. Кто ж ее не видел?
– Ну что ж, добро пожаловать в наш город. Вам по-настоящему повезло с погодой!
Я уставилась на струи дождя за окном и недоуменно посмотрела на девочку.
– Да, Кэтлин, действительно, – неожиданно согласился отец, решив (слава Богу) на этот раз не имитировать ирландский акцент. – Угостить тебя чем-нибудь?
– Да, спасибо. Один коктейль не повредит. Мне, пожалуйста, двойной «Малибу» с колой.
– Ты же несовершеннолетняя, Кэтлин! – воскликнула я, будто была ей старшей сестрой.
В глазах девочки заплясали веселые огоньки, отчего она стала очень похожа на своего старшего брата. Я закусила губу.
– Ну да, и что с того? – невинно спросила Кэтлин, хитро при этом улыбаясь. – Ладно. Я с вами прощаюсь, счастливо оставаться. Мне надо еще маме передать кое-что. – Она стремительно поднялась. – Да, Милли, Фай еще у нас, но скоро вернется домой. И Мак сказал, если ты хочешь позаниматься серфингом сегодня, то вам нужно встретиться на центральном пляже через полчаса, пока еще не стемнело. – Кэтлин посмотрела на ладонь и сосредоточенно начала считать, загибая пальцы. – А, да. Мама сегодня всех приглашает на ужин.
У меня перед глазами сразу же встала страшная картина тоскливого семейного ужина.
Когда после занятий серфингом, измученная и перепачканная, я, прихватив с собой мать и отца, добралась до дома Хеггарти, там шел пир горой, двери были распахнуты настежь, а шум и гвалт разносились за километр.
– Господи, – прошептала моя мать, осторожно заходя внутрь и с недоумением разглядывая массу галош, – с чего бы это тут собралось столько народу?
– Обычный воскресный обед, – пожала я плечами и невозмутимо направилась в гостиную.
В отличие от жующей и пьющей толпы, которую я застала в свой первый приезд, сегодня, похоже, присутствовали только избранные члены семьи. Хотя «только» не слишком подходящее слово. Там были Мэри, Подриг, Мак, Кэтлин, Колин, Барри, Джонни, бесподобные Онья, Шивон, Ноэль, Шинед, Денни и их веснушчатые детишки (их количество – я готова поклясться – удвоилось, с тех пор как я их видела в последний раз). В общем, семейство Хеггарти в сборе. Все болтают, гогочут, шумят и пьют одновременно. Просто столпотворение какое-то.
Ну и конечно, Фай, с которой мои родители знакомы. Модерновые тугие косички делают мою подругу еще моложе. Она обняла Джорджину и Фрэнка и тут же потащила в гостиную знакомиться с Хеггарти, а заодно и с собакой (по кличке Эрик, я точно помню). Мама улыбается и щурится в полном замешательстве. Папа ведет себя с присутствующими как истинный юрист: обменивается с каждым крепкими рукопожатиями, запоминает имена и что-то слишком уж долго обсуждает погоду с Оньей. Мужчины такие предсказуемые. Довольная, что мои родители пристроены и еще некоторое время будут находиться в надежных руках – хотят они этого или нет, – я, получив из рук Фай чашку кофе, в полубессознательном состоянии упала в ближайшее кресло.
– Ну разве не чудесно проводить выходные с такими родственниками? – заявила Фай, примостившись на подлокотнике кресла и скрестив ноги.
– Не знаю, Фай, подходит ли слово «чудесно». Конечно, замечательно их видеть, но я определенно ощущаю сильную тревогу.
Я с жадностью пила кофе, обжигая кончик языка и время от времени поглядывая на отца, чтобы убедиться, что он ведет себя прилично.
– У моего папы явная склонность к ораторству, и вообще он прирожденный путешественник. Легко можно представить, как он, прилетев из Испании, спускается по трапу самолета с огромным сомбреро на голове и соломенным осликом под мышкой.
– Тогда понятно, почему на нем этот джемпер, – фыркнула Фиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110