Всю дорогу до нашей берлоги мы с Фай жевали клубничные палочки. Припекало майское солнце, но холодный, пронизывающий ветер портил всю картину. Я подняла воротник куртки и втянула голову в плечи.
– Какая сегодня чудесная погода, – весело произнесла Фай.
– До тропиков нам явно далеко, – пробормотала я в ответ.
– Конечно, на таком солнце не обгоришь, но хорошо, когда оно не скрыто тучами. К тому же ветер разгоняет туман. Мне так больше нравится.
– Да этот ветер не то что туман, он и полярного медведя сдует…
Тут я издала нечеловеческий вопль, врезавшись головой в какой-то резиновый объект, стоявший на крыльце нашего дома. Я медленно подняла глаза, отметив стройные бедра, узкую талию, пресс, плотно обтянутый неопреном, и серфинговую доску, зажатую под мышкой. Клубничная палочка тут же встала поперек горла. Я закашлялась, смутно осознав, что второй конец конфеты позорно торчит изо рта.
– Мак, привет… – Когда я встретилась с ним глазами, дар речи окончательно меня покинул. Мне удалось поймать его затравленный взгляд, перед тем как он успел быстро отвести глаза в сторону. Я нервно запихнула в рот горсть сладких пастилок и спряталась за спину Фай, понимая, что Мака должно тошнить только от одного моего вида. Мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Я чувствовала себя тринадцатилетней девочкой, которой на дискотеке прилюдно отказал симпатичный парень. Не то чтобы я считала Мака симпатичным, просто хотела сказать… А что, собственно, хотела сказать? В общем, как бы там ни было, в этот момент мне хотелось тихо умереть.
Лучший выход, конечно, посмотреть на ситуацию глазами взрослой женщины и избавить в считанные секунды всех от неловкости. Можно извиниться за свое поведение, спровоцированное избытком алкоголя, посмеяться над своей прямолинейностью, а потом, пустив в ход ум и обаяние, вернуть дружбу Мака. В конце концов, вчера мне ничто не помешало попытаться засунуть ему язык в рот; что могло измениться за сегодняшний день?
«Сегодня ты не пила пинтами «Гиннесс» и не запивала его виски, вот что изменилось».
Я зажмурилась, силясь найти подходящие слова, чтобы разрядить обстановку. Господи, ну что я могла сказать ему? «Извини, вчера я вешалась тебе на шею, но ты не думай, что я распутная девица». Или: «Надеюсь, ты не воспринял вчерашнее всерьез?» Или: «Совершенно не помню вчерашний вечер. Надеюсь, я вела себя прилично. А если нет, то просто выбрось все из головы».
– Ну что, Мак, как повеселился вчера с нашей Милли? – спросила Фай, прежде чем я успела хоть что-то сказать.
Услышав Фиону, я, охваченная ужасом, подавилась пастилкой и, закашлявшись, случайно выплюнула ее. Как назло, пастила, стремительно пролетев по воздуху, приземлилась Маку на плечо. Я завороженно смотрела, как она медленно сползает вниз по его гидрокостюму. Мак молча опустил голову и тоже посмотрел на жеваную пастилу, которая в конце своего нелегкого пути благополучно шмякнулась на крыльцо. В этот момент мне по-настоящему захотелось умереть. Наверняка брат Фай подумал, что я сумасшедшая. В ту минуту я не могла не согласиться с ним.
– Ну ладно, – смущенно произнес Мак, старательно избегая моего взгляда. – Пожалуй, я пойду покатаюсь, пока ветер не переменился.
– Ты действительно собираешься сейчас кататься? Там просто гигантские волны.
– Да, но у меня с собой специальная доска, видишь? Ган для больших волн.
«Замечательно; если он заряжен, пожалуйста, избавьте меня от моих мучений».
– Ладно, удачи тебе, – улыбнулась Фай, дружески потрепав брата по щеке. – Будь осторожен и покажи класс, мы будем смотреть.
На губах Мака появилась кривая усмешка, от чего он стал похож на Дэна. Внутри у меня все сжалось. Он крепко обнял сестру, прежде чем сделать шаг в мою сторону. Меня охватила паника. Я не знала, как поступить: тоже потрепать по щеке, обнять или же броситься головой в пропасть. В результате я просто протянула ему руку. Мак озадаченно пожал ее, а затем нахмурился.
– Ну ладно, пока, – попрощался он с нами, старательно избегая моего взгляда.
– П-м-к-м, – пробубнила я набитым пастилой ртом.
Мак обошел меня чуть ли не за метр, а затем направился вверх по тропинке, ведущей к обрыву, проигнорировав знак «Опасно! Крутой обрыв». Я смотрела ему в спину, и с каждой минутой у меня на душе становилось все хуже и хуже. До этого злополучного вечера нам удалось подружиться с Маком. Я всегда была рада его компании и даже рискнула бы предположить, что это чувство взаимно. Мое участие в его программе и отчаянный прыжок в океан, невзирая на боязнь воды, растопили лед между нами. Наконец, я смогла немного узнать человека, который, судя по всему, редко перед кем открывал свою душу. Теперь же растопленный лед превратился в гигантский айсберг. И винить в этом я могла только себя.
Черт, и зачем мне понадобилось так напиваться? Как я могла поверить Фай и решить, будто Мак на меня клюнул? Почему я полезла к нему целоваться, когда мой единственный любимый мужчина находился в Дублине да к тому же был по совместительству неотразимым красавцем и звездой экрана?
Мысленно я дала себе под зад ногой и вслед за Фай побрела к каменной скамейке, стоявшей на краю мыса. Когда мы молча уселись, мне неожиданно вспомнились красивые губы Мака, и я рассеянно подумала, каково было бы поцеловаться с ним, но тут же отогнала от себя крамольную мысль, решив, что во всем виноват обтягивавший мускулистое тело гидрокостюм.
Мы с Фай смотрели, как Мак спускался по тропинке к скопищу плоских черных камней, о которые со свирепой силой разбиваются огромные волны. Погруженная в свои невеселые думы, я не проявляла особого интереса к происходящему, однако когда Мак подошел к краю рифа и начал привязывать к ноге, вдруг осознала, насколько маленькой кажется его фигура на фоне бушующей морской стихии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110