И я вдруг невольно произношу:
– Привет.
Но тут его черный локон падает на лицо и закрывает левый глаз – и наша незримая связь сразу прерывается: он моргнул. Опомнившись, заскакиваю в очередь к Кери, и, хватая ртом воздух, пытаюсь прийти в себя. Подруга смотрит так, будто у меня только что выросли рога.
– Что стряслось, астматичка? Решила разыграть обморок, чтобы тебя пропустили в начало очереди?
– Э-э… нет, – отвечаю с запинкой, отчаянно пытаясь успокоиться.
Нагибаюсь, чтобы собрать вещи из сумочки, которые непостижимым образом высыпались на пол. Торопливо засовываю все обратно, встаю и цепляюсь за руку Кери – это все равно, что ухватиться за длинный французский батон с твердой корочкой, обтянутый черной кожей.
– Он на меня посмотрел, – громко шепчу я. – Боже, какой красавец!
– Ну-ну, – лукаво усмехается подруга, поворачиваясь ко мне и глядя на мое раскрасневшееся лицо, – святая простота наконец-то встретила единственного на свете человека, который лучше ее дорогого Коннора. Не думала, что когда-нибудь доживу до этого дня.
– Прекрати паясничать, – обижаюсь я, – это другое. Он не человек, а звезда.
– Да, очень реальная и вполне осязаемая звезда, к которой ведет эта очередь, моя милая; и, между прочим, мы следующие.
У меня дух перехватило: девчонки перед нами уже подходят к столику. На мое счастье, они так столпились, что полностью загораживают объект, и я могу собраться с мыслями и вспомнить заготовленную речь. Кстати, сосредоточиться было бы гораздо легче, если бы недоумок, у которого трезвонит мобильник, догадался ответить. И как противно-то вызванивает… Тут Кери хлопает меня по плечу, и я недовольно оборачиваюсь к подруге.
– Ответь на звонок, Энджел, будь добра. И подбери себе какую-нибудь другую мелодию, эта страшно действует на нервы.
Залившись густым румянцем, яростно копаюсь в сумке в поисках телефона. Где мои мозги? Башка раздулась, как огромная медуза. А я все никак не могу отыскать треклятую трубку – но вот звонки смолкли. С облегчением вздыхаю. Однако обрадовалась я рано: телефон снова затрезвонил. Уткнувшись носом в сумку, опять пытаюсь нашарить злодейский аппарат – а тот звонит как заведенный. И тут я замечаю две пары огромных ботинок, которые приближаются ко мне на порядочной скорости.
– Нашла! – пронзительно взвизгнув, выуживаю телефон из сумки и сую негодный предмет под нос двум молодчикам из «людей» Дидье.
У них большие головы, мощные мускулы и страшно угрюмые лица, которые становятся еще угрюмее, когда мой телефон опять начинает верещать – видно, стараясь перекричать самого себя – прямо в их рассерженные физиономии.
– Никаких телефонов! – рявкает один.
– Выключить немедленно! – рычит другой.
Пытаюсь нашарить нужную кнопку, но пальцы не подчиняются: они словно превратились в длинные гибкие сосиски.
– Боже мой, – раздраженно взвизгивает Кери, – отключи свой дрянной телефон, не нарывайся на скандал!
– Сейчас попробую, – шепчу в ответ, пытаясь одновременно справиться с телефоном, сумочкой и компакт-диском Дидье.
Слишком поздно: здоровяки хватают меня под локти, выуживают из очереди и волокут к выходу.
– Никаких телефонов! – фыркает великан под номером один.
– Сама знаю, – жалобно скулю я, вздохнув с облегчением, когда они водружают меня у дверей.
И тут же снова проклятый телефон заходится трелью.
– Что за напасть, – смеюсь я, – простите, ребята.
Осторожно высвобождаю свои руки из их похожих на окорока ладоней и глупо улыбаюсь.
– Никаких телефонов! – рычит номер первый.
Мне уже начинает казаться, что на этом его словарный запас кончается. Впрочем, для такого мордоворота и это неплохо.
– Охрана, – говорит номер второй.
– Ага, успела догадаться, – улыбаюсь я. – Ребята, это ведь просто телефон. Несколько невинных звуков никому не повредят, ха-ха. Разве что мистер Лафит – андроид и микроволны могут вызвать помехи в его радарах, ха-ха.
На меня взирают два непроницаемых лица. Стою, закусив губу, и покачиваюсь на каблуках, оглядываясь в поисках Мег или Кери. Только вот подружкам сейчас не до меня – они увлечены кем-то, кто находится к ним гораздо ближе, чем я.
– Ну что ж, – присвистываю я, похлопывая обоих джентльменов по огромным ручищам, – паника закончилась. Я, пожалуй, в очередь вернусь?
– Выключить телефон! – приказывает номер второй.
– Ах да, забыла.
Без лишних движений, стараясь не нервировать здоровяков, поднимаю телефон, чтобы они видели мои намерения, прикладываю указательный палец к кнопке отбоя – и только собираюсь нажать ее, как вдруг телефон в третий раз поднимает шум.
– Черт! – восклицаю я.
Смотрю на экран и вижу номер того, кто так неистово жаждет со мной пообщаться, – отец. А это значит одно из двух: либо ему требуется медицинская помощь, либо хватил лишнего. Какова бы ни была причина, придется взять трубку. Я с упавшим сердцем киваю своим новым «приятелям» и выскальзываю из-за стеклянных дверей на улицу.
– Привет, папуль. Как дела? Я сейчас немного за…
– Напился в стельку, Ангелок, – говорит он.
В папашином исполнении это звучит так: «Написся сельку, Ангиок».
С трудом языком ворочает – сильно набрался. Переведу для вас дальнейший разговор в силу своих возможностей:
– Не надо так часто пить, пап. Тебе вредно.
– Да понимаю, – бормочет он.
Я прислоняюсь к стене, чтобы снять вес тела с ног.
– Мне больно.
Я так и схватилась за сердце: «Ну вот, нелегкая, что опять приключилось?»
– Пап, что болит? Сердце? Грудь не давит?
Господи! У папули сердечный приступ.
– Нет, – отвечает он, – синяк болит.
– Синяк? Какой еще синяк?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117