Похоже, все мои возлюбленные, зубные техники и фирмы «Товары – почтой», словно сговорившись, лгали об истинном содержании драгметалла в том, что так трогательно предлагали, и я пыталась превратить в золото цветной металл.Денег, чтобы пойти куда-нибудь вечером, нет, поэтому поступила, как все остальные безработные – осталась дома и напилась до бесчувствия.
Воскресенье, 9 ноября Писать не о чем. Выходные стали неотличимы от будней – у меня теперь семь выходных в неделю. Единственное отличие – по субботам и воскресеньям обычное течение мыльных опер и ток-шоу, к которым я быстро пристрастилась, то и дело прерывается непрошеными спортивными программами. (Ума не приложу, как так можно – провести всю жизнь, пиная мяч, и при этом чувствовать себя полноценным человеком, делающим действительно интересную работу.)Как раз когда бомбардир с упругим задом готовится забить гол, звонит приятельница-садоводка, Софи, и хрипловатым заботливым голосом выражает сочувствие по поводу того, что меня выгнали из «Лондонского сплетника».– Меня не выгнали, – резко обрываю я. – Я уволилась.Софи, явно введенная в заблуждение пропагандистской машиной «Сплетника», совершенно опешила от такой новости. Оказывается, ревностная и верная подруга решила, что это наезд нашего редактора, и в знак протеста отказалась писать свою колонку. Мне пришлось пробурчать несколько благодарных слов, прежде чем повесить трубку. Надо было поторапливаться, а то начиналась международная прямая трансляция соревнований по глубоководной ловле марлинов. Честно говоря, доблестный жест Софи не произвел на меня большого впечатления, поскольку мой – уже почти бывший – редактор из «Сплетника» недолго будет скорбеть по всему этому вздору про беседки и петунии.Однако ее звонок, сделанный с самыми добрыми намерениями, еще раз напомнил, что я быстро погружаюсь в пучину нищеты и пора потуже затянуть пояс. Как только закончилось рыболовное шоу, схватила рекламное приложение с бакалейными распродажами, села в такси и поехала в супермаркет в Пекхэм, чтобы нажиться на скидках в депрессивном регионе.Понимая, что порхание по отделам в наглаженном платье может перепугать местных, начала убедительно шаркать и даже кинула в тележку несколько фирменных товаров, чтобы успокоить посетителей.
Воскресенье, 10 ноября Лежу в кровати с пищевым отравлением – натрескалась консервированных бобов неизвестного производства.
Понедельник, 11 ноября Чтобы сократить расходы, прекращаю есть. Пора урезать и другие легкомысленные траты.Со слезами на глазах и тяжелым сердцем пишу Сабело, моему маленькому африканскому подопечному, что вынуждена прекратить ежемесячную помощь. Утешаюсь тем, что на сегодняшний день у него есть хотя бы крыша над головой: он снова в тюрьме, на этот раз за пьянство и дебош. Напился бурбона, который я послала ему на девятилетие.После обеда пошла в ближайший киоск купить марок за полцены и не без удовольствия прочла заголовок в бульварной газете, конкурирующей с «Лондонским сплетником»: «СОКРАЩЕНИЕ ТИРАЖА У ТАБЛОИДА-КОНКУРЕНТА!!!»
Вторник, 12 ноября Оказывается, пособия по безработице не хватает на сигареты на полнедели, не говоря уж о полумесяце. Попробовала крутить сама. Полдня боролась с пачкой клейких бумажек. Теперь я знаю, почему безработным некогда искать место.В бешенстве вышвырнула кисет и решила настрелять настоящих сигарет на Пиккадилли.После полнейшего провала поняла, что люди, у которых есть работа, – жестокие, бесчувственные скряги. Они просто звереют, когда «патлатые бездельники» просят поделиться сигареткой или дать мелочи на такси.Едва я добралась до дома и положила усталые ноги на стол в предвкушении череды послеобеденных сериалов, как вдруг – привет из прошлого – звонок от старой школьной подруги Анжелы. От таких приветов по спине пробегает холодок.Я намеренно и весьма успешно избегала ее последние двенадцать лет, ведь она неотвратимое напоминание о том, что я училась в обычной государственной общеобразовательной школе. В Барнсли. Это факт.Теперь Анжела тоже живет в Лондоне, но в отличие от меня ей не удалось порвать с менее чем блистательным прошлым. Сказала, что живет в Тоттенеме, встречается с водопроводчиком и работает на полставки распространителем – впаривает приятельницам дешевую бижутерию.Со знакомым картавым йоркширским акцентом Анжела спросила, не хочу ли я сходить куда-нибудь «пожрать». Я хотела было на чистейшем южном наречии наотрез отказаться, но она сказала, что угощает. Я нехотя уступила и согласилась встретиться в воскресенье в итальянской забегаловке в Энфилде. Не хочу, чтобы, меня видели с ней в Сохо.
Среда, 13 ноября Смотрю повторную трансляцию «Заключенного блока Эйч». На самом захватывающем месте звонит моя бестолковая литагентша и начинает морочить голову рукописью, которую она будто бы должна доставить издателю, а я будто бы должна написать. Очень ловко обошла затруднение, повесив трубку.И вообще, у меня нет сил заниматься средь бела дня чем-нибудь отдаленно напоминающим литературу. Ведь я не ела почти трое суток. Валялась напротив телевизора, как овощ. Вышла из комы только после того, как Теддингтон пообещал угостить обедом в «Кваглино». Теддингтон, как и я, голодающий писатель, но в отличие от меня ему полезно немного похудеть. Кроме того, его никогда не публиковали.Под злобным взглядом своей неотлучной музы Теддингтон начинает подлизываться и говорит, что мне не обязательно выбирать из меню с твердыми ценами. При этом не краснея выспрашивает о моих бесценных связях в издательствах под тем предлогом, что якобы интересуется моей блистательной литературной карьерой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58