Летти наблюдала, как Билли пожал плечами, не слишком удовлетворенный ее ответами. Она отчаянно надеялась, что разговор на этом и закончится, презирая себя за необходимость лгать и не зная, как вести себя. Год такой двойной жизни плохо сказывался на ее здоровье, она все время неважно себя чувствовала. В субботу перед Рождеством, когда, как и ожидалось, Билли слег с бронхитом, Летти решила, что необходимо прекратить обманывать мужа, по крайней мере хоть на несколько месяцев, иначе она рискует сойти с ума.Пока Билли, лежа в кровати, слушал радио, а Кристофер где-то на улице бродил с друзьями, Летти сидела за столом в гостиной, держа в руках ручку и лист бумаги и перечитывая написанные строки.«Дорогой,Я много думала о нас, и мое желание увидеть тебя огромно. Но нужно время, чтобы все обдумать. Я знаю, добровольный отказ от встреч покажется тебе жестоким и глупым, но, милый мой, я должна хоть немного распутать паутину, в которой мы оказались. Мой долг – провести Рождество и последующие несколько недель с Билли. Только несколько недель. Я обязана ему многим, а у него снова начались проблемы с легкими, как это всегда бывает зимой, и я должна быть рядом с ним на тот случай, если ему станет плохо. Не понимаю, как можно быть преданной мужу и вместе с тем любить другого человека, хотеть помогать Билли и обманывать его в одно и то же время. Я не в состоянии объяснить тебе, что чувствую, потому что сама не могу разобраться в себе.Пожалуйста, пойми меня, милый. Может быть, это выглядит слишком эгоистично, но не звони мне. Я сама сообщу, когда изменятся обстоятельства, и мы встретимся снова. Если ты, конечно, все еще будешь этого хотеть. Но не забывай, Дэвид, я люблю тебя».Она смотрела на письмо, перечитывая слова, звучавшие так жалостливо. Как она могла написать такой бред? Если он не рассмеется, то непременно обидится.– Летти! – донесся крик Билли из спальни. Она немедленно встревожилась, узнав знакомый звук. Уже неделю ему не давал покоя кашель. Обострение началось как обычно в середине октября, когда стало сыро, и бронхиальный кашель не отступал. А потом появились приступы, когда Билли не мог дышать.– Летти.– Иду.Было ужасно смотреть, как он ловит ртом воздух, посеревшие губы раскрыты, глаза закатились, а в легких ужасный хлюпающий звук.– Держись, Билли.Добежав до кухни, она налила в ингалятор кипящей воды из кастрюли, которая постоянно стояла на огне, добавив туда чайную ложку настойки росноладанной смолы. Завернув все в полотенце, чтобы не остыло, Летти поспешила обратно к Билли. Это должно помочь. Она часто применяла подобное средство при болезни отца, хотя его состояние никогда не было таким тяжелым.Постепенно смола сделала свое дело. Спазмы в больных легких немного ослабли, дыхание стало свободнее. Окончательно Летти успокоилась, когда заметила, что Билли силится улыбнуться.– Со мной все хорошо. Можешь убрать… эту штуку.Занимаясь Билли, она не услышала, как вошел Кристофер.– Держи ее поближе на тот случай, если опять прихватит, – приказала она, – а когда остынет, позови меня, и я принесу еще немного кипятку. Побудешь один немного, хорошо? А то я как раз пишу письмо.– Не собирался… отрывать тебя, Лет. – Его извинение заставило ее сердце обливаться кровью.– Ты совсем не помешал, Билли. Я только что закончила.– Кому ты пишешь?– О, просто деловое письмо.– Ну что ж, – он грустно улыбнулся, – возвращайся к работе.Летти с неохотой покинула комнату. Ухаживая за Билли, она раздумывала, не выбросить ли письмо и просто позвонить Дэвиду. По телефону она лучше сможет объяснить свою просьбу и будет более настойчивой.Она так и решила, пока шла в гостиную. Открыв дверь, она замерла на пороге.В центре комнаты стоял Кристофер – десятилетний мальчик с выражением человека вдвое старше: темные глаза сужены, лицо искажено.В руке он держал письмо – изорванное и измятое, так как сначала выбросил его в корзину, а потом достал.Глаза Летти не отрывались от клочка бумаги. На смену смущению пришла рожденная страхом ярость.– Кристофер, кто тебе разрешил… Что ты тут делал?– Читал, – ответил он без всякого выражения.– Ты не имел права.– Оно лежало открытое на столе, и я не мог его не заметить.Летти стояла ошеломленная, единственным желанием было выхватить письмо из рук сына, но она не решалась. Это только подтвердит истину. Возможно, он не понял, ему ведь всего десять лет. Она заставила себя улыбнуться, хотя губы казались каменными, и протянула руку.– Это только глупое письмо. Я просто фантазировала… из-за скуки, – добавила она быстро. – Мы его сейчас выкинем.Выражение на лице сына не изменилось.– Кто такой Дэвид?– Просто имя, милый.– Это имя какого-то человека! Ты писала, что любишь его.– Просто глупая игра, чтобы себя занять.– А Билли знает? Об этой глупой игре, мам?– Не будь таким настырным, Крис! – возмутилась Летти, снова протягивая руку к письму. – Дай мне, и я выброшу эту бумажку.– Он настоящий человек, да? – Крис говорил так, будто ему трудно дышать – голос глухой и сдавленный. – Ты много раз повторила, что любишь его. Он – тот, кого ты недавно встретила, мам?– Ничего подобного.– Но ты знаешь этого Дэвида. Он настоящий.– Крис… – Она сделала шаг к нему, но он увернулся.– Ты хочешь бросить меня и Билли?Мольба отчетливо слышалась в словах Криса. Мальчик, и без того настрадавшийся по вине взрослых, сейчас столкнулся с новым обманом, который, как ему казалось, оставит его совсем одиноким. Летти должна была объясниться с сыном!– Это не то, что ты думаешь, – начала она. – Кристофер, это письмо – оно к твоему отцу. Мне сказали, что он убит на войне, но это оказалось неправдой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107