Убедившись, что Мэвис ушла, она открыла дверь. Щербатая бело-голубая тарелка с булочками стояла на крыльце, и Келли виновато взяла сей подарок, внутренне сожалея о своем негостеприимстве по отношению к Мэвис.
Келли не ела с тех пор, как Зейн накормил ее оладьями. Сжевав подряд две булочки и запив их молоком, она вяло закрыла машинку и забралась в постель.
Ночью ей чудился приглушенный шум двигателя машины. Мысль о возможном возвращении Зейна наполнила ее странной смесью чувств. Нет, это был звук изношенного двигателя старенькой машины Мэвис. Келли испытала облегчение и в то же время разочарование.
Потом взглянула на часы, но никак не могла разглядеть цифры. Поняла только, что уже очень поздно. Куда это Мэвис отправилась посреди ночи? Вероятно, в булочную, работающую круглосуточно, чтобы купить муки и других припасов для стряпни, вяло подумала Келли. Но затем мысль о Мэвис куда-то исчезла, и ею овладел сон – беспокойный и неотступный.
Проснулась она в шесть утра. Терри Хардести опять включил магнитофон на полную громкость. Что за невозможный, эгоистичный человек! – с отчаянием подумала Келли. Что он задумал? Неужели наказывать ее все оставшееся лето? Какие еще муки ей придется претерпеть? Терри начинал ее пугать.
Кто-то заколотил в ее дверь, не смущаясь ранним часом. Голова Келли была налита свинцом, в ушах гудело; ей казалось, что все вокруг сошли с ума.
К собственному раздражению, она узнала настойчивый стук Зейна.
– Немедленно впустите меня, Келли, – потребовал он громовым голосом, – или я вышибу дверь. Вам грозит беда.
Она услышала, как в утреннем воздухе разнесся высокомерный голос Терри Хардести:
– Немедленно прекратите орать! Я пожалуюсь, что вы оба нарушаете общественное спокойствие. Эти отвратительные коты бродят по моему газону, ловят птиц у моей кормушки. Я этого так не оставлю! Возьму и всех их отравлю! Накормлю их досыта мышьяком! Так и знайте!
– Хардести, – пророкотал голос Зейна, – если вы не оставите эту женщину – и этих котов – в покое, я лично скормлю вам пятнадцать фунтов использованной кошачьей подстилки! Келли, откройте же, черт побери! Вы здесь? С вами ничего не случилось?
Удары сотрясали дверь. Келли вскочила и поспешила в переднюю, потеряв всякую надежду выспаться.
– Не смейте мне угрожать! – вопил Терри Хардести. – Вы уже нанесли мне оскорбление, я подам на вас в суд! Вы – маньяк! Прекратите ломиться в дверь! Это переходит все границы!
Зейн еще сильнее замолотил кулаком. Келли распахнула дверь. В глазах Зейна светилась дикая решимость; он мрачно усмехался.
– С вами все в порядке?
– Нет, – фыркнула Келли, – не все. Терри запустил музыку с самого рассвета; двое помешанных мужчин обмениваются угрозами во всю глотку. Вы едва не сломали мне дверь. Терри прав – вы маньяк. Что случилось? Что вам нужно?
– Отправить вас в Кливленд.
– Что? – изумилась она. – Нет. Мне еще многое предстоит – продать этот дом, например.
Его рот сжался в упрямую складку; дыхание тяжело рвалось сквозь губы.
– Нет, вы уедете. Я покупаю этот дом. Не могу упустить такой случай – это доставит мне удовольствие. А вам придется уехать, Келли. Вы вляпались в слишком большие неприятности. Укладывайте вещи.
Он выглядел таким рассвирепевшим, что Келли невольно отступила назад.
– Нет, – упрямо заявила она. – Вы не имеете права приказывать мне. Я не стану укладываться.
– Нет, станете. – Его голос испугал Келли, а от улыбки по спине пробежал холодок. – Вы прямо сейчас уложите вещи, а я вам помогу. Вы немедленно уедете отсюда, не теряя ни минуты.
Подхватив Келли на руки, Зейн понес отбивающуюся девушку в спальню.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Отпустите меня! – кричала Келли, изо всех сил колотя Зейна по плечу. Он не обращал внимания на ее удары, и все, что ей удалось, – больно отбить себе пальцы. Не заметив этого, Келли ударила его вновь.
Зейн бесцеремонно швырнул ее на кровать, распахнул шкаф и принялся вытаскивать оттуда ее одежду.
– Вы уедете. Вы просто какое-то скопище неприятностей, и я отсылаю вас домой. Можете сидеть в обнимку со своей мамой и читать волшебные сказки. У меня больше нет на вас времени.
Открыв ящик стола, он начал выбрасывать оттуда вещи, укладывая их в чемодан. Когда он дошел до ее белья, то принялся швырять его с еще большим ожесточением, чем все остальное.
– Руки прочь от моей одежды!
Он даже не оглянулся, а когда наконец поднял голову, в его взгляде смешались лед и пламень.
– Вы виделись с Мэвис после того, как я оставил вас вчера днем?
– Нет, – сказала Келли, поднимаясь с постели. – Какое вам дело?
Она начала вытаскивать из чемодана скомканную одежду. Зейн резко повернулся и схватил ее за руки повыше локтей. Неожиданное ожесточение изумило и встревожило Келли.
– Вы ели что-нибудь, приготовленное ею? – спросил он.
– Нет, – сказала Келли, чувствуя тепло его рук. – То есть да – несколько булочек… Но в чем дело? Что происходит? Прекратите!..
– Где Мэвис? – спросил Зейн, рывком придвигая ее к себе. – Куда она уехала? Сейчас только половина седьмого, но ее машина исчезла, а дом заперт.
– Понятия не имею, где она, – сердито отозвалась Келли. – Вы что, спятили? Что все это значит?
Зейн склонился над ней, и его челюсть затвердела, как гранит.
– Сегодня утром я проснулся пораньше, чтобы отправиться на рыбалку – в сущности, чтобы забыть о вас. Я обнаружил на дворе шесть дохлых цыплят и еще одного подыхающего.
– Что? – ошарашенно спросила Келли, пытаясь вырваться из его рук. Казалось, он лишился рассудка. Келли отчаянно забарахталась в тисках его рук.
Зейн легонько встряхнул ее, чтобы успокоить, и проговорил сквозь сжатые зубы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58