— Тут подумать надо, — возразил я.— И нечего думать! — отрезала Инга. — Самое время начать все с самого начала.— Да зачем же с самого уж что ни на есть начала? — удивился я. — Не было, что ли, позади ничего? Не может такого быть.— Не было, — твердо сказала Тося.Ну, советовать что-нибудь женщинам я всегда остерегался, а особенно в таких случаях, как с Тосей. Мало ли что сейчас крутилось у нее в голове? И единственное, что я ей мог искренне посоветовать, это решать все спокойно.К вагону подошел писатель Федор. Вид у него был такой, словно он фланировал по бульвару в попытках убить время. Постояв немного напротив тамбура, он взглянул вверх, то есть на нас, увидел меня и замахал рукой:— Выходи, Артемий!— А если тронется? — спросил я.— Куда он тронется? Ведь ни паровоза, ни электровоза нет.— Как нет?!— А вот так. Нет тягловой силы, и все. И неизвестно, куда девалась. Торговки говорят, что поезд-то наш без всякого паровоза и пришел. Подошел, остановился и теперь будет стоять неизвестно сколько.— Что за ерунда? — вырвалось у меня.— Папа, пойдем погуляем, — заторопил меня сын.Вообще-то он был прав. Раз паровоза нет, то состав никуда не тронется. И мы вышли.— А где оказался наш «Фомич»? — спросил я у Федора.— Где-то в казахских степях…— Ничего себе! — воскликнул я. — Да еще без паровоза!Если остановка надолго, то не позвать ли все-таки Ингу погулять. В вагон заходить я не стал, а просто подошел к окну купе.— Инга, — позвал я.Сначала показалась голова Тоси, а потом Зинаиды Павловны.— Ингу позовите, — попросил я.Зинаида Павловна ничего не ответила и исчезла.— Чего тебе? — спросила Инга.— Понимаешь, поезд будет стоять, наверное, долго. Может, погуляешь с девочкой?Инга на мгновение задумалась, потом сказала:— Нет… Тут… А ты можешь взять Валюшеньку? Там есть где-нибудь тень?— Есть, есть. Я возьму. Сейчас.— Только смотри, чтобы Сашенька куда не убежал.— У нас никуда не убежит! — заявил Федор, но энтузиазма этим у моей жены не вызвал.— Ничего, ничего, — сказал я. — Все будет нормально. Федор, подержи Сашу. Я мигом. — Сын не возражал и даже, как мне показалось, с интересом и желанием позволил писателю взять себя за руку.— Погуляй, папа, с дочкой, — сказала мне Зинаида Павловна и передала белоснежный сверток. — Мальцев! Господи! Как вы ее держите?— Сейчас, сейчас…— Да ведь это просто. Возьмите ее естественно. Самым простым образом.— Вот, — сказал я, демонстрируя свое отцовское искусство.— Ну теперь похоже… Идите, идите.Мое внимание было занято дочерью, но я все же заметил, что Зинаида Павловна чем-то встревожена. И даже не просто встревожена, а поражена, испугана. На нее это было мало похоже. Но по тому, как меня выпроваживали из купе, можно было понять, что я им все-таки мешаю. Ладно… Какое-то у них свое дело. Я торжественно, впрочем, на почти совершенно не гнущихся ногах проследовал к выходу из вагона.Получалось у меня! Ей-богу, получалось! Пот хоть и выступил на лбу, но это скорее от духоты и жары.С величайшими предосторожностями спустился я по ступенькам вагона. Федор с Сашей уже ждали меня. Пассажиры накупили что кому было нужно, да и не очень-то много можно было здесь накупить, и теперь прогуливались вдоль вагонов осиротевшего без электровоза поезда. Мы направились к маленькому фонтанчику. Там и деревья были повыше, и тень погуще. Сын мой крепко держался за широкую ладонь Федора, а дочь преспокойно спала на моих чуть вздрагивающих руках.Задание у меня сейчас было самое что ни на есть важное, и поэтому я сосредоточенно молчал. Меня хватало лишь на то, чтобы иногда поглядывать на сына, не сбежал ли куда. Нет, не собирался он сбегать. Федор преспокойно уселся на край фонтанчика, что, может быть, и не разрешалось, но его пока никто не гнал, и начал рассказывать Саше сказку. Я прислушался. Нет, не свои фантазии выкладывал он мальчишке, а самую обыкновенную сказку об Иване-дурачке и Змее Горыныче. Это можно, подумал я. Только бы Федору не пришли в голову его невероятные и сложные фантазии. Но Федор, кажется, и сам понимал это. Нет, теперь только по приказу Степана Матвеевича он бросится писать роман о фирменном поезде «Фомич», если уж ничего другого не останется для нашего спасения.А дела-то, пожалуй, пошли на улучшение. Разъезд вот. После такого большого перегона на него от счастья нельзя было насмотреться.Время шло, и пассажиры, по-моему, начали закупки продуктов по второму разу. Торговки, обрадованные неожиданной удачей, наверное, бегали за пополнением своих корзин. Во всяком случае, я заметил несколько женщин преклонного возраста, тащивших тяжелые корзины. Ах это они к вагону-ресторану! Ну что ж… Тоже правильно. Ведь запасы самого ресторана подходили к концу.Федор уже перешел к другой сказке, о Кащее Бессмертном. Контакт у него с моим сыном был полный, но я не ревновал. Сейчас все, что угодно, лишь бы дети были спокойны, не нервничали, не плакали, не болели.Из вокзальчика вышла группа людей. Степан Матвеевич, Иван, Валерий Михайлович, Валерка, Михаил, ну и, конечно, администрация: начальник поезда и кто-то из местных в форменной фуражке, но без железнодорожного кителя, а в обыкновенной штатской одежде.— Ну что там? — начали задавать им вопросы.Группа остановилась. Все это происходило в двух шагах от нас, так что и вопросы и ответы были слышны хорошо.— Да что узнали-то?— Сейчас, товарищи, — сказал Степан Матвеевич. — Сейчас все узнаете.— Давайте рассказывайте!— Да что все-таки с поездом?— Товарищи! — начал Степан Матвеевич. Вокруг уже собралась довольно значительная толпа пассажиров. — Товарищи! Фирменный поезд «Фомич» заблудился, так сказать, в железнодорожной сети страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70