– Я имею ввиду на крючке! Чистейший кокаин. Лучшие коньяки. И море. Вот что, действительно, привязало меня. Случалось, на многие недели. Через Средиземное море, к греческим островам, Александрии, – Ник закрыл глаза, чтобы насладиться воспоминаниями. – Я совершенно забыл себя ради жизни одними лишь ощущениями.Одну вещь Джорджина должна была узнать.– Ты когда-нибудь любил меня?– Я всегда любил тебя, – Ник сказал это, как простой факт, словно не могло возникнуть вопроса о правдивости такого заявления.– Тогда почему я ничего не слышала о тебе?– В Париже ты дала ясно понять, что не хочешь больше видеть меня. А я продолжал смотреть на твое фото с премьер-министром и, позднее, на снимки в газетах с этим испанишкой.– Как насчет свертка, данного мне на хранение? Он нахмурился.– Я надеялся, что ты не будешь упоминать это.– Что ты имеешь ввиду?– Ты открывала его?– Конечно, нет.– Возьми его. Откроем вместе.Видеокассеты и фотографии.– Не думаю, что мне хочется смотреть их, – сказала Джорджина.– Ты должна взглянуть. Тогда ты поймешь, какую жизнь я вел.– Ты там есть?– Нет. Не на этих. Эти я украл, чтобы шантажировать Роксану ради получения развода. Она смеялась, говорила, что это ее частная жизнь.– А барон есть на каких-нибудь пленках?– Не на этих.– А на других? Где они?– В квартире.– На Итон-сквер? Отлично. Достань их и принеси мне.Неделю спустя после инструктажа Джорджины Роберто назначил барону встречу в квартире на Итон-сквер.– Скажи ему, что он должен быть один.Когда французский аристократ открыл дверь, Джорджина произнесла:– Я думаю, мы встречались, когда Роксана заходила на чай в Челси Мьюз. Где видеомагнитофон?Вместо «рабочих изумрудов», которые приберегались для встречи с банкирами, она надела жемчуг герцогини Винсдорской, за который заплатила на аукционе больше, чем принцесса Уэльская и Элизабет Тейлор. Это украшение придавало ей смелость высказать свое предложение. Копии пленок лежат в банковском сейфе. Если с ней случится нечто непредвиденное, даны указания передать кассеты средствам массовой информации.В обмен на сохранение неприкосновенности личной жизни его семьи и репутации родового имени, барон организует тихий развод или аннулирование брака Роксаны и Ника Элбета.– Любой, наиболее подходящий для вас вариант.Барон принял поражение с аристократическим изяществом, предложив Джорджине бокал вина, чтобы скрепить договор.– Простите за вопрос, но мне очень интересно, зачем женщине вашего достоинства нужно доходить до подобных крайностей ради мужчины столь ничтожного характера?Ей это тоже было интересно. ГЛАВА 26МОНА Рахиль Давицки.– Мона, ты сошла с ума?Телефонная связь с Тель-Авивом была до отвращения ясной. Ее мать находится за девять тысяч миль, сводя с ума израильтян, но ее голос звучит, словно она дома, в пределах физической досягаемости ворчливого недовольства.– Это возможность, которую я так долго ждала.Зачем Мона продолжает это делать? Не было причины звонить в Израиль. Она могла бы подождать возвращения Рахиль. Все равно, осталось бы еще два месяца для различных доводов и артистических советов перед выходом спектакля.– Такая возможность! Возможность быть заживо кремированной этим нацистским критиком! Еврейская девочка из Бруклина играет Бланш Дюбуа? Ты напрашиваешься на это, и ты это получишь!– Мама, дорогая, я актриса. Актриса играет роль. Джессика Тэнди играла Бланш. Она англичанка, ма. Вивьен Ли? Англичанка! Если они могут играть Бланш, то и я могу. Пожалуйста, не приводи мне никаких доводов. Я позвонила рассказать тебе новости. Думала, ты будешь гордиться мной.– Кто говорит, что я не горжусь тобой? Я абсолютно горда тобой. Твой отец тоже бы гордился, царствие ему небесное.Разговаривать с Рахиль, все равно, что учить пингвина танцевать.– О'кей, ма. Должна бежать. Не бери с собой какую-нибудь одервеневшую мацу.– Подожди минутку. Поговори со мной. А что с Калифорнией? Какую роль ты собираешься играть? Я думала, ты хочешь стать кинозвездой.– Я и хочу стать кинозвездой, – терпеливо произнесла Мона. – После «Трамвая «Желание», после того, как покажу всем, на что способна.– Далеко-далеко от Бродвея? Ты не начинающая девочка, Мона. Кто бросит все и побежит на авеню Д?– На премьеру Билл закажет автобусы.– Так, когда вы поженитесь? Что мешает делу? Еще один пример добровольного самоуничтожения.В один из редких моментов материнско-дочерней откровенности, Мона поведала свой план соединения с Биллом Нелом в качестве артистической пары, как Джулия Эндрюз и Блейк Эдварде.Вечером того же дня, когда Билл вернулся из Австралии с Джеймсом, она написала в своем дневнике: «Жизнь проходит мимо меня. Скоро я останусь далеко позади. Я – Эмма Бовари, когда карета промчалась мимо без остановки. Я – Скарлетт О'Хара, глядящая вслед уходящему Ретту с порога Тары. Я – Эстер Прайн с веревкой на шее. Я – Бланш Дюбуа, всегда зависящая от доброты незнакомцев».«Незнакомцами» в данном случае были австралийские богатеи Билла и американский спонсор Сидней Как-его-Там. Грандиозные планы Билла о съемках будущих фильмов потускнели по экономическим причинам. Сейчас консорциум предполагает ограничиться постановкой «Трамвая «Желание» в театре размером со шлюпку, со свободным правом гастролировать по Азии и Австралии и созданием в конце турне видеоверсии.Если они не решат, что Мона недостаточно симпатична. Ее проблема – комплекс Венеры, а не патологическая зависть к пенису. Женщины не хотят быть мужчинами, они хотят быть великолепными. Единственный раз она испытала зависть к мужскому члену, когда была одета в облегающие джинсы, отчаянно хотела писать, но на сотни миль в округе не было туалета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106