Я ни за что на свете не огорчу тебя. ГЛАВА 5ДЖОРДЖИНА Абсолютное счастье! Она одна в доме. Мона и Эми ушли на занятия. Пик уехал на двухдневную экскурсию в Стрэтфорд-на-Эйвоне с группой старух с голубыми волосами. Из Канзаса, так он сказал, а может быть, из Айдахо или Айовы, все эти проклятые названия звучат почти одинаково. Она безумно тосковала и скучала по нему, но ощущала полнейшее счастье от возможности принадлежать самой себе, сидеть в халате, хотя давно пробило полдень, и смаковать вторую чашку кофе, улыбаясь своим мыслям в пустой гостиной.Через две недели после приезда американок миленькая шутка Моны о трех Мьюзкетерах стала модной. Ник был так очарован, что рассказал о ней приятелю из газеты, и в «Ивнинг Стандард» появилась прелестная фотография трех девушек с подписью «Молодые красавицы из Челси собрались вместе, как три Мьюзкетера».Действительно, великолепная выдумка. «Бедной дорогуше Джорджине» стали звонить старые друзья, уверяя, что давно хотели набрать ее номер, и были в ярости на себя, что не сделали этого раньше. Но теперь, увидев снимок в вечерней газете, они снова отметили ее прекрасную форму. И почему она со своими американками не заходит на чай?Потом на эту историю клюнули несколько модных девиц-репортеров, решив написать статьи для «Космополитен» и «Сплетника». Они поинтересовались, планируют ли Мьюзкетеры какие-нибудь скандальные мероприятия? Предоставьте это Моне. С быстротой молнии та объявила, что три Мьюзкетера проводят первый ежегодный пикник и танцы, посвященные Дню Независимости четвертого июля. В программе хот-доги и воздушная кукуруза. Праздник посвящается англо-американской дружбе.– Великолепная идея! – воскликнул Ник. – Умница, Мона! Так ведь, Джорджина?Ее проклятая ревность.– Никто не спросил, что думаю я! В конце концов, это ведь мой дом, не правда ли?Мона могла бы обсудить все с ней, прежде, чем сообщать всему свету.– Джорджина! Не порти веселье! – проворчал Ник необычно суровым тоном.Американки выглядели ужасно смущенными, оказавшись причиной ссоры влюбленных.– Это просто предложение, – смутилась Мона.– Ну что ты, – отступила Джорджина. – Просто восхитительная идея. Пикник в честь четвертого июля! Замечательно.– Тебе не придется ничего делать, – заверила ее Мона.– Я приготовлю бостонские печеные бобы и салат из капусты, – включилась в разговор Эми. – И мы попросим ту женщину из посольства достать нам настоящие булочки для хот-догов.– И соус.– И горчицу.– И кислую капусту.– И взбитые сливки, тонну взбитых сливок! – прокричала Джорджина.– Взбитые сливки на хот-доги? – удивилась Мона.Все расхохотались, и Джорджина вздохнула с облегчением – неприятная размолвка с Ником замялась. Когда бы Ник ни впадал в повелительный тон, она чувствовала приступ страха, смешанный с приливом сексуального возбуждения. Ей все равно, чем вызван строгий тон – игривым ли поддразниванием или жестким требованием. Она закрывала рот и делала, как ей говорил возлюбленный. Дело в том, что, по совершенно необъяснимым причинам, она полностью доверяла Нику. Другими словами, была счастлива, принимая его советы и суждения.Принять американских студенток – его идея, и теперь в ее кармане завелись деньги. Еще одно предложение Ника – потратить часть этих денег на себя: новая прическа от Видал Сассуна, давно необходимый маникюр и, по настоянию Ника, ужасно вульгарный лак на ногах, ведь он так любит целовать ее пальчики на ногах!«О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая!» Ветхий Завет, Книга «Песнь Песней Соломона».

– пропел вполголоса Ник тем благоговейным тоном, который использовал, когда отдавал должное отдельным частям ее тела.Она только вскользь знакома с «Песнь Песней Соломона». Как и во многих других ситуациях, он еще раз удивил ее эрудицией, декламируя все наизусть.Даже простое присутствие Ника рядом заставляло вспыхивать ее щеки. Ясно, такой же эффект производил он и на двух американок. Бедные овечки. Не то, чтобы она порицала их. Особенно Мона становилась сама не своя при одном взгляде на Ника. Он знал это и мог быть очень язвительным, например, проводил пальцем по ее позвоночнику, Приговаривая: «Выпрямись, Мона! Нельзя стать великой актрисой, если все время сутулишься».В другой вечер он спросил Мону о ее драматических курсах и ролях, которые ей дают.Та немного смутилась.– Не смейтесь, я играю Джульетту. Джульетта! Бедная дорогуша Мона! Конечно, она абсолютно не подходит для Джульетты. О чем они там, помилуй Господи, думали, давая эту нежную хрупкую роль дерзкой нью-йоркской еврейке, которая плюнет тебе в лицо, если что-нибудь будет не по ней? Ник Элбет не согласился.– Американцы не уверены в себе – все, от Президента в Белом доме до секретарши. Все американцы неуверенны в себе. Это от того, что мы позволили им отделиться в 1776 году. В 1776 г образовано независимое государство США.

Но американцы не могут быть англичанами, как бы они ни старались. Они могут покупать одежду в Лондоне, изучать язык в британских университетах. Они могут брать в супруги титулованных английских особ и жить в Глостершире с собаками, лошадьми и вышколенной прислугой. Но ничего не изменится. Они не могут стать англичанами, что бы ни предпринимали. Итак, все мы только позволяем им вращаться среди нас и щедро платить за подобную привилегию. Поэтому надо делать максимум возможного, чтобы они чувствовали себя комфортно.Для иллюстрации он уговорил Мону позволить ему играть вместе с ней роль Ромео в сцене на балконе, конечно, опять зная текст наизусть. Участие Ника оказалось столь гипнотическим, что в один, особенно напряженный момент, Мона, которая больше походила на капитана женской баскетбольной команды, превратилась в трепетную, истомившуюся от любви юную девственницу на пороге женского счастья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106