Его бы не было в Калифорнии, если бы ты умела любить.
Корал отбросила Майю в сторону. Потом встала, уперев руки в бока, бледнея от ярости.
– Я тоже никогда не считала тебя своей дочерью, – прошипела она. – Ты знаешь, чего ты стоила мне? Упущенного шанса стать главным редактором «Дивайн» многие годы назад. Моя беременность стоила мне этого! Кроме того, ты была постоянным напоминанием о моем неудачном браке! Я жалела о том, что ты появилась. И я не собираюсь бороться с тобой за Филиппа – он не для тебя! Ты думаешь, ему нужна истеричная девственница?
– Он любит меня! – закричала Майя. – И я люблю его!
– Ты согласна со мной, что он так же хорош в постели, как и в создании моделей?
– Откуда тебе знать? – спросила Майя. – Филипп не был в твоей постели… – Майя была поражена той яростью, которая в ней кипела. Она не контролировала себя. Ей внезапно захотелось причинить Корал боль любым способом. Слова не могли ранить ее сильно – она почувствовала, как пальцы сжали тяжелую хрустальную пепельницу.
Корал быстро вышла из гостиной и нашла пиджак Филиппа.
– Можешь вернуть ему это! Он забыл его здесь после страстной, чудесной ночи любви, которой я раньше не знала…
– Лгунья! – закричала Майя. – Ты лгунья! – В это мгновение Корал проходила мимо зеркальной стены гостиной. Майя со всей силы швырнула пепельницу. Зеркало осыпалось, заполнив всю комнату сверкающими брызгами стекла. Корал вскрикнула, осколки летели по всей комнате. Корал испугалась, что они заденут ее, и это случилось. Острый кусочек разбившегося зеркала глубоко поранил ее лицо.
– Ты безумная! – Корал стояла, закрыв руками лицо, сквозь ее пальцы просачивалась кровь. – Что ты сделала со мной!
Майя смотрела на нее широко открытыми глазами, ничего не понимая. Корал сделала несколько неуверенных шагов в спальню и упала, стукнувшись головой об пол. Майя подбежала к ней, с ужасом глядя на залитое кровью лицо. Даже тот, кто не имел никакого понятия о пластической хирургии, понял бы, что на лице Корал шрам останется на всю жизнь. Майя в панике побежала к двери номера.
– Подожди! – кричала ей вслед Корал. Она с усилием приподнялась, схватившись одной рукой за край кровати. – С тобой все кончено! – кричала она дочери. – Кончено! Тебе больше не работать в индустрии моды – я сделаю все для этого!
Майя покачала головой, слова извинения застыли на ее губах. Затем она отвернулась от этой сцены, напоминавшей ночной кошмар, и побежала по коридору, натыкаясь на тележки горничных. Она бежала так, как не бегала никогда в жизни. Бежала и всхлипывала, не в силах перевести дыхание. Ей хотелось, чтобы ступеньки никогда не кончались, чтобы можно было бежать и бежать, до самого ада…
* * *
Кое-как она добралась до такси и назвала свой адрес. Войдя в квартиру, она прошла в ванную и увидела в зеркале сумасшедшую женщину с широко раскрытыми глазами. Как бы она ни презирала Корал в этот момент, она не могла позволить ей истечь кровью в номере. Она позвонила в отель, спросив Уэйленда Гэррити. Слава Богу, он был там.
– Уэйленд? – пробормотала она, почти теряя сознание, – пожалуйста, вызови врача в номер мамы. Там произошел несчастный случай!
Она повесила трубку после того, как он спросил: – Какой несчастный случай?
Майя помнила, что у ее хозяйки было снотворное, и быстро нашла в ванной бутылочку коричневого стекла. Она была заполнена на треть. Пожалуйста, Господи, пусть этого будет достаточно! Она высыпала все двенадцать таблеток в рот, запив их водой. Ей не стоит жить после сегодняшнего дня. Накануне она верила, что у нее в жизни есть все, чего можно пожелать: она работает с известным модельером, влюблена в него, он говорит, что любит ее. Сегодня все это исчезло в воздухе Парижа самым ужасным образом. Она бросилась на кровать, где всего лишь несколько часов назад занималась любовью с Филиппом. Господи, пусть таблетки подействуют, молилась она, пожалуйста, Господи, позволь мне умереть!

КНИГА ВТОРАЯ
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
– Твоя жизнь говорит сама за себя, – мягко сказал Уэйленд, отпивая из бокала.
– Да, – прошептала Майя. – Но я не называю это жизнью, это – существование.
Уэйленд секунду внимательно смотрел на нее, потом рассмеялся.
– Конечно, ты живешь! Я был бы счастлив, если бы двенадцать таблеток снотворного усыпили меня! Добро пожаловать в страну жизни, – сказал он, обнимая ее.
Через три месяца после случившегося она сидела в квартире Уэйленда, наблюдая за последними лучами октябрьского солнца. Это было в пятницу вечером, город ожидал выходных. Квартира Уэйленда была отделана коралловыми мраморными плитами, вокруг стояли темно-серые бархатные диваны. Благоухали белые розы. Этим утром Майя прилетела из Парижа. Она устала после перелета и запрещала себе думать о том, что впереди. Пусть сознание остается пустым – таким оно было с того ужасного дня в Париже.
Уэйленд с любопытством взглянул на нее:
– Ты действительно желала полного забвения? Майя пожала плечами.
– Я думала, что было бы чудесно не сталкиваться с жизненными проблемами…
Она откинулась назад. Уэйленд добавил в бокал льда. В каком-то смысле оказаться в Нью-Йорке было огромным облегчением. Она думала об этом дне с того момента, когда ее хозяйка нашла ее и послала за доктором. Он очистил ее желудок. Было ужасно вернуться к жизни тогда, когда она надеялась, молилась о том, чтобы умереть. Потом Майя упросила доктора никому не рассказывать о случившемся. Мадам Делла сунула ему купюру в тысячу долларов.
– Здесь это делается так, – объяснила она позже. Несколько дней Майя пролежала в постели, слабая и больная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175