Она украдкой взглянула на свое отражение в зеркале позади него. Она действительно выглядела превосходно.
– Приду с удовольствием, – сказала она.
Она смотрела, как он пил кофе, смотрела на его крепкие загорелые руки, державшие чашку. Они поболтали еще несколько минут, потом она помогла ему собрать образцы, которые он укладывал в сумку.
Когда она его провожала, он вдруг повернулся к ней и спросил:
– Думаю, о свидании договариваться не стоит?
Сначала она его не поняла, но потом мягкое прикосновение и напряженно-внимательный взгляд объяснили ей все.
– Со мной? – спросила она. – Никто не употреблял этого слова применительно ко мне… уже… о Боже, давно!
– Почему? – спросил он и рассмеялся.
У него были превосходные зубы. Ей только казалось или между ними действительно пробежала какая-то искорка? Огонек, из которого что-то может разгореться. Она протянула руку, и он сжал ее в своих теплых ладонях. Она посмотрела на его полные губы, потом – опять ему в глаза.
– И все же спасибо, Говард. Мы работаем сейчас над очередным номером, и у нас очень плотный график. Можете позвонить через две недели, когда мы закончим.
– Я позвоню, – ответил он.
Потом она вернулась к своему столу и нахмурилась. Может, Уэйленд все это подстроил? Уж очень все шло гладко. Говард – красивый парень, рвущийся вперед, решила она. Вероятно, всего лет на восемь моложе ее. Но по крайней мере красивый парень и с талантом. Так приятно, когда с тобой договариваются о свидании. Чувствуешь себя опять молодой. Она села и попыталась заглушить внезапно охватившее ее страстное желание.
Корал лежала на кровати совершенно расслабленная, словно тряпичная кукла. После массажа она чувствовала безразличие, инертность, но ум ее продолжал работать. В голове кружилось множество мыслей. Сейчас ей приходилось руководить работой младших редакторов журнала в Париже, Милане и Лондоне, да еще совершенно неожиданно ее побеспокоил Говард Остин. Она уже посмотрела его коллекцию в салоне на Восьмой авеню. Ей очень понравилось. Он создавал элегантные, притягивающие внимание модели, она могла бы с ними работать. На него следовало обратить внимание, даже если бы он не был так чертовски красив и очарователен.
После показа они пошли в театр, но это все еще называлось работой, потому что актриса, исполнявшая главную роль в экспериментальной пьесе, была в костюме, созданном Говардом, а «Дивайн» готовил о ней большую статью. После театра они зашли в тускло освещенный бар в довольно приличном отеле, и Говард дал ясно понять, что она интересует его как женщина, а не только как редактор модного журнала.
– У моих знакомых есть дом в Хэмптоне, и они практически не бывают там, когда кончается лето, – сказал он. – Иногда в выходные дни я набиваю машину книгами и альбомами и убегаю туда. Долго гуляю, смотрю на море…
– М-м-м-м… звучит божественно, – мягко сказала она.
Она сидела рядом с ним на банкетке. Он взял ее руки и не выпускал их. Ее тело взволнованно затрепетало. Она отняла руки и достала сигарету, он помог ей прикурить. Она рассматривала его сквозь дым.
– Вы уверены в своей привлекательности, Говард, не так ли?
Он нахмурился, хотел улыбнуться и остановился.
– Ну почему же, я… я считал само собой разумеющимся… между нами возникла взаимная симпатия. Я надеялся…
– На днях я познакомлю вас с моей дочерью, – сказала она и выпустила клуб дыма. – Вам она понравится. Она хорошенькая! И неиспорченная!
Говард сердито схватил ее за запястье, уронив пепел с ее сигареты.
– Вы пытаетесь меня разозлить? Корал обвела глазами помещение.
– Пожалуйста, Говард! Люди…
– Черт с ними! – сказал он.
Она увидела, что рот его неприятно искривился, такого она раньше не замечала. Но его страсть волновала ее. Она посмотрела в его темные глаза, которые так и впивались в нее, на его волнистые темные волосы.
– Что мы будем делать в Саутхэмптоне? – хриплым голосом спросила она.
Он засмеялся.
– Вряд ли мы поедем так далеко, чтобы поиграть в куклы Барби.
Она тоже засмеялась, ей захотелось провести пальцами по его волосам, потрогать пряди его волос там, где они касались шеи. Ей нравилась его кожа, ей хотелось к ней прикоснуться; хотелось ощутить на себе его сильные грубоватые руки.
– Вы – подающий надежды модельер, Говард, – сказала она. – Я могла бы быть вам полезна…
Он отпустил ее руку, но она опять потянулась к его руке.
– Нет, вы только послушайте меня. Если бы вы знали, сколько раз за мной ухаживали молодые нетерпеливые модельеры, фотографы, визажисты. И я взяла себе за правило не позволять им ничего по отношению ко мне.
– Только не я! – настаивал он. Его сияющий взгляд просто пронизывал ее насквозь. – Я знаю, я запал вам в душу, Корал. Я это чувствую. Вот так! – Он зажал ее руку между своими коленями, и она всем своим трепещущим телом ощутила его возбуждение. Она убрала руку и посмотрела на него. Он засмеялся. – Вот видите, Вы все во мне перевернули! Несмотря на то, что вы – знаменитый редактор. Многое бы я отдал, чтобы вы им не были… – Он поднес ее пальцы ко рту и быстро поцеловал. Его теплое дыхание, которое она почувствовала своими пальцами, будоражило ее. – Иногда, – сказал он, – между людьми проскакивает искра. Что-то на них нисходит. Это химическое или биологическое явление. Скажите мне, что вы этого не чувствуете!
Да. О Боже! Если бы только она этого не чувствовала! Прикосновение к ней его бедра. Его присутствие, его запах… Но это было чертовски опасно.
– Завтра у меня невероятно тяжелый день, – сказала она и взяла свою сумочку.
– Уверен, что все дни у вас невероятно тяжелые, – с горечью заметил он, а потом бросил на стол десять долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175