Именно в это мгновение у Джуди открылись глаза. Пока Бен гладил ее волосы и ласково говорил с ней, ей стало ясно, что она не уверена, желает ли вернуть Бена в прежнее состояние, хотя еще вчера отчаянно желала этого.
Взглянув на него, на лицо, принадлежавшее Бену, и чужие глаза, она знала, что вчера любила его так сильно, что не желала его превращения в Давида, сегодня она любила его так сильно, что не желала его возвращения в прежнее состояние.
– Ты доволен, правда? – шепотом спросила она, уже зная, каков будет ответ.
– Да, я доволен.
Как же я могу в таком случае желать, чтобы тебя снова постигли страдания Бена? Разве не милосерднее оставить тебя в этом положении?
– Джудит, ты плачешь.
– Нет, нет. Это от напряжения. Восемь часов… – Она резко встала и отошла от дивана.
Любить этого человека и остаться с ним означало лишь одно – ей тоже придется отказаться от действительности и разделить с ним безумие.
– Я хочу выпить кофе… – произнесла Джуди сдавленным голосом и убежала на кухню.
Там, в темноте, она прижалась к стене и стала думать, какое решение принять. Можно было остаться с Беном и терпеть его сумасшествие лишь в том случае, если самой разделить его.
Пока она смотрела в темноту, снова возникли видения. Показались пальмы, пыльные дороги и узкие улочки. На рыночной площади кричали лоточники, чувствовался запах летнего Иерусалима и вкус разбавленного водой вина.
Это ведь так легко…
Джуди стряхнула наваждение и включила свет. Больше не оставалось сомнений в том, что она быстро теряет рассудок, связь с действительностью. Сейчас осталось лишь решиться: плыть по течению или немедленно спасаться бегством и никогда не возвращаться назад.
Для раздумий не осталось времени, ибо из мечтательного состояния ее вдруг вывели звуки, донесшиеся из соседней комнаты. Она вышла из кухни и огляделась вокруг себя.
В спальне горел свет. Джуди настороженно подошла к ней и остановилась в дверях. Бен рылся в ящиках своего комода.
– Что ты ищешь? – спросила она.
– Паспорт.
– Паспорт?
– У Бена есть паспорт, но я не помню, куда я положил его.
Джуди подошла и хмуро взглянула на него.
– Зачем тебе понадобился паспорт?
Не поднимая головы, он пробормотал в ответ:
– Мне надо поехать в Израиль.
Глаза ее округлились.
– Израиль!
– Он где-то здесь. – Он начал вытаскивать кучи одежды и бросать ее на пол.
– Бен. – Она коснулась его руки. – Бен, почему ты хочешь ехать в Израиль?
Он не ответил, начал быстро и отчаянно жестикулировать.
– Я знаю, что он здесь!
– Бен, ответь мне! – крикнула она.
Наконец он выпрямился, и Джуди испугалась – его глаза гневно сверкали.
– Мне надо в Израиль! – крикнул он в ответ. – Там начнется восстание, и я обязан быть вместе с восставшими. Я не могу оставаться в этой чужой стране, пока враг убивает моих братьев.
– Убивает! О боже. Бен, послушай меня!
Он снова принялся рыться в ящике. Джуди схватила его за руку и крикнула:
– Но ты не можешь поехать в Израиль! Там тебе нечего делать. Это восстание произошло две тысячи лет назад. Оно уже закончилось.
Дважды Бен пытался вырваться, в третий раз он схватил руку Джуди и отбросил ее в сторону.
– Женщина, не мешай мне!
– Но, Бен…
Джуди хотела схватить его еще раз, теперь уже двумя руками. Бен вдруг повернулся к ней, взял ее за плечи и с силой отшвырнул от себя. Джуди отлетела назад, зацепилась ногой за кровать и с грохотом растянулась на полу. Лежа у ног Бена, она удивленно глядела на него.
Бен тут же застыл на месте. Он не мог шевельнуться и смотрел на нее, будто не веря своим глазам. Затем, не говоря ни слова, он опустился на одно колено и распростер руки в беспомощном жесте.
– Что я наделал? – прошептал он.
Джуди не шевелилась и лежала в прежнем положении. Ее тело дрожало, губы чуть раскрылись.
Бен в полной растерянности смотрел на нее.
– Единственная женщина, которую я любил больше всего, она была мне дороже всего, однажды я предпочел ее Торе… – Его голос звучал хрипло и сдавленно.
Бен взглянул на свои руки, желая понять, что происходит. Пока он так стоял перед молчавшей девушкой, им овладела безумная страсть. Бен знал, что эта страсть в тысячу раз сильнее той, которую он так давно ощутил во фруктовом саду. Страсть поглотила его, жгла ужасным огнем, ему вдруг захотелось еще раз войти к Саре, еще раз отречься от законов Торы и от дружбы Саула. Бен стоял перед ней на коленях, Джуди пристально смотрела на него и дрожала, точно воробей, и ему захотелось еще раз пережить тот великолепный день из древнего прошлого, выбросить все из головы и овладеть этой женщиной.
«Но я не должен так поступать, – сопротивлялся его разум, – ибо она не свободна, и я тоже не свободен. Это ведь прямое нарушение Закона Бога и осквернение дружбы с Саулом. И все-таки…»
Бен все еще рассматривал свои руки, заставил себя потупить взор, ибо знал, что потеряется в ее бездонных глазах, если хотя бы раз взглянет на Сару.
– Бен, – послышался слабый голосок – он был столь же слабым и хрупким, сколь и тело, из которого исходил. Голосок принадлежал женщине, которую он так непристойно оттолкнул от себя.
Бен не ответил. Тело измученного мужчины содрогалось от страсти, он, как мог, сопротивлялся желаниям, пожиравшим его.
Тут снова послышался слабый голос:
– Давид… – Голос почти уговаривал. Он приглашал нежно, повелительно и робко.
Наконец, не выдержав, Бен посмотрел ей в глаза. Увидев это бледное личико, длинные черные волосы, он почувствовал, что его сердце готово разорваться на части. С трудом сглотнув, Бен слабым голосом выдавил:
– Сара, милая, мы не должны так поступать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93