Намерение разгадать загадку прошлого семьи и отыскать участок земли, принадлежавший ее деду и бабушке, не оставляло ее. Но пока она недалеко продвинулась в своих поисках. Публикации в газете Фрэнка Даунза находили отклик, однако всегда что-нибудь да осложняло дело: либо неверно назывались даты, или неточными оказывались описания Мейкписов, а случались также и подозрительные предложения, за сведения требовали деньги. Лондонское общество стенографии молчало, и Джоанна перестала надеяться на их помощь. Картографы из конторы «Фаррелл и сыновья» не сумели уточнить указанные в документе ориентиры, а чиновники из земельных ведомств, куда обращалась Джоанна, дружно заявляли, что им требуются дополнительные данные. Но Джоанна знала, что не должна отступать, тем более теперь, когда у нее должен был появиться ребенок.
И вот ее усердие как будто начало вознаграждаться. Она как могла, торопила лошадей, стремясь быстрее вернуться к Хью. В корзине для покупок вместе с только что приобретенной книгой лежала почта «Меринды», и, среди прочего, там было долгожданное письмо из Сан-Франциско от Патрика Лейтропа. Джоанне хотелось ехать еще быстрее, чтобы скорее оказаться рядом с Хью. Когда они были вместе, она ощущала такую тесную связь с ним, что даже кратковременная разлука отдавалась в ней болью. Ей не терпелось показать Хью письмо Лейтропа, обещавшее, возможно, скорое окончание ее поисков. Ее не покидала надежда, что он все еще жив, и одно из писем все-таки дойдет до него. Кроме того, письма не вернулись, и это обнадеживало. И вот спустя столько времени пришел долгожданный ответ.
Въехав во двор, она с волнением огляделась. Адам с самого утра помогал Мэтью в конюшне. Шестилетний Адам жил жизнью фермы, и все, что на ней делалось, не обходилось без его участия. Ни Хью, ни Сары нигде не было видно, и Джоанна пошла в домик.
Ряд неожиданных перемен в последний год не позволил приступить к строительству нового дома у реки, и они все еще жили в бревенчатом домике на центральном дворе фермы. Но основная его часть дополнилась пристроенными для большего удобства комнатами, были оштукатурены с внутренней стороны стены, появилось больше мебели. Джоанне очень хотелось, чтобы семья ее переехала подальше от грязи, мух и запахов скотного двора, туда, где воздух чистый, свежий и здоровый. И такой переезд уже был не за горами. После осмотра своего стада в десять тысяч голов Хью объявил, что в ноябре можно ждать отменного по качеству и количеству настрига, и ланолина удастся получить, как никогда, много. А управившись со всеми хлопотами, можно будет приступить к строительству их нового замечательного дома.
Джоанна поставила корзинку и достала купленную книгу. Она прочла подзаголовок: «Достоверное и подробное описание пребывания белого человека среди дикарей Австралии». Ее бросало в дрожь от волнения, когда она пыталась представить содержание книги. Возможно, ей встретится упоминание о красной горе из снов матери, или она найдет описание поклонения Змее-Радуге, или даже там будет рассказано о песнях-отравах. Джоанна склонялась к мысли, что ее бабушка с дедушкой вместе или кто-то один из них совершил нечто запретное и за это последовало наказание.
Она положила в карман нераспечатанное письмо Лей-тропа и вышла во двор, чтобы найти Адама и Хью.
Мужчина поднял голову и увидел в полутени девушку с коричневым цветом кожи. Она стояла среди деревьев, как и он, молчаливая и неподвижная.
– Здравствуй, – поздоровался он, но Сара только пристально смотрела на него и молчала.
– Красивое место. – Он поднялся с колен, отряхивая брюки. – Ты здесь живешь?
Сара по-прежнему молча смотрела на него.
– Это ты посадила здесь садик? – спросил он. Среди местных растений, обосновавшихся на берегах пруда, – лютика ползучего и австралийского колокольчика, ложной маслины и папоротникового дерева – циатеи древовидной Джоанна с Сарой посадили и чужеземные растения, такие как укроп, перец кайенский и розмарин, обладавшие, по словам Джоанны, целебными свойствами. А дальше по реке, в том месте, где небольшой водопад в окружении прокаленных солнцем валунов создавал необходимую влажность, она выращивала редкий имбирь лекарственный. Имбирь рос поодаль от руин, но Сара и здесь различала пьянящий аромат его запоздалых цветов.
Она заметила на руке мужчины массивный серебряный браслет с бирюзой. Ей впервые случалось видеть, чтобы мужчина носил драгоценности. Наклонившись, он присмотрелся к одному из растений.
– Желтокорень канадский, или «золотая печать», – пробормотал он. – Американские индейцы лечат им желудочные заболевания. – Он окинул взглядом посадки. – Это похоже на сад лекарственных растений – зеленую аптеку. Вы занимаетесь врачеванием?
Взгляд Сары взметнулся поверх его головы, и, оглянувшись, он увидел видневшуюся между деревьями ферму.
– Догадываюсь, что хозяин этого садика живет там. – Он улыбнулся. – По крайней мере, я теперь уверен, что ты понимаешь мои слова. Меня зовут Филип Макнил. – Он подал ей руку, но она словно оцепенела.
Мужчина охватил взглядом глубоко посаженные глаза, каштановые с рыжеватым отливом волосы, длинные и шелковистые, отметил, что она босая, а платье на ней перешитое. Ни испуга, ни смущения в ней не замечалось, но в ее облике чувствовались недоверие и настороженность. Вероятно, это дикое создание кто-то старается приручить.
Она заметно напряглась, стоило ему сделать шаг к замшелой стене руин.
– Тебе не нравится, что я здесь? Это священное место, верно? Мне кое-что известно о таких вещах. Я с большим почтением отношусь к священным местам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179