Знаю, что со стороны это должно выглядеть ужасно странно. Но мне необходимо все выяснить, мистер Уэстбрук. В Мельбурне мы видели аборигенов, просивших подаяние. А остались ли места, где они живут, как раньше, привычной им жизнью? Как жили еще тридцать пять лет тому назад?
– Вам хочется узнать, владеют ли еще аборигены в Карра-Карра той силой, что пугает вас?
– Возможно ли, что они по-прежнему там?
Ее напряжение проявилось настолько явственно, что Хью был поражен.
– Думаю, мисс Друри, что аборигены в дальних районах континента сохранили свои обычаи и привычки. Но отсюда их отделяет много миль. Они живут в глубине огромной неприветливой пустыни. Об их жизни можно только догадываться. Пока неизвестны и не исследованы земли площадью более миллиона квадратных миль. Там может быть много всякой всячины, о чем мы и не знаем. – Он улыбнулся и продолжал. – Но думаю, что вас никто не проклинал, мисс Друри. Правда-правда.
Она подняла голову. Над ней простиралось небо, усыпанное незнакомыми звездами. Она пыталась представить, далеко или нет Карра-Карра, удастся ли ей отыскать это место и как и когда это может произойти. Джоанна снова вернулась мыслями к матери. Терзаемая постоянным страхом, она поверила в то ужасное, «нечто» неотступно преследующее. Она смирилась, и неумолимая смерть унесла ее в расцвете лет. У Джоанны перехватило дыхание, и внезапно ей стало страшно и одиноко.
Уэстбрук видел, как зарделось ее лицо в свете костра, как напряглась она от каких-то своих переживаний, и он подумал, какая она молодая и красивая. И так как слов у него подходящих не нашлось, он стал декламировать:
Вот бивачный костер дарит радость
Света сияньем и отблесков игрой.
А сколько вокруг собралось
Палаток, людей и упряжек.
Шуток знакомых идет вереница
И песен любимых звучит череда.
Духа крепость и легких сила
Гармонии рождают красоту.
– Какие хорошие стихи, – улыбнулась Джоанна. – Кто их написал?
– Я. Иногда за таким занятием я коротаю время, когда стригу овец.
Их взгляды встретились над затухающим костром. Джоанна отвела взгляд и потянулась за шалью.
– Здесь осенние вечера всегда такие прохладные? – пожаловалась она, набрасывая шаль на плечи.
– Сейчас не осень, а весна.
– Да, конечно. Совсем забыла. Но непривычно думать, что октябрь – весна…
– Не беспокойтесь, мисс Друри, мы найдем ответы, нужные вам, – пообещал Хью. – Мы же заключили сделку. Скоро мы приедем в «Меринду» и сможем заняться вашим делом. И хочу вам сказать, что в проклятия и Змею-Радугу я не верю, так что со мной вы в безопасности.
4
– Вот это все и есть «Меринда», – объявил Хью. Открывшийся вид очаровал Джоанну. Ей представилось, что перед ней раскинулось зеленое море тучных пастбищ, плавно колышущееся под безоблачным небом. Порывистый ветер трепал ее юбку и поля шляпы Хью. Высоко над их головами парил клинохвостый орел, а вдалеке виднелись окутанные дымкой горы. Их вершины, причудливо изогнутые, напоминали волны, и словно океан, когда-то стремившийся к берегу, внезапно застыл, обратившись в камень.
– Сейчас «Меринда» – это пять тысяч овец на семи тысячах акров земли, но со временем она станет больше.
– Мистер Уэстбрук, а почему ваша ферма называется «Меринда»? – полюбопытствовала Джоанна.
– Так называли это место аборигены. Слово означает «красивая женщина».
– Оно было названо в честь красивой женщины, вы не знаете?
Хью увидел, что янтарь ее глаз на солнце потемнел, и теперь они отливали медом. Мысль молнией пронеслась в его голове: «Красивая женщина, вот она, здесь». Но сказал он другое:
– Никто не знает точно. Ходят только легенды. Рассказывают, что в давние времена, может быть, то было Время Мечтаний, жила-была молодая женщина по имени Меринда. Была она хранительницей песен. Ей были известны все песни и песенные линии своего племени. А это значит, что она владела силой племени. Легенда гласит, что за рекой жило племя соперников, и как-то раз человек оттуда решил завладеть силой Меринды. Он решил согнать племя с земель, богатых зверем и рыбой, и стать их хозяином. Похитив Меринду, он пытался силой выведать у нее песни. Но она отказалась и умерла, не издав ни звука, и этим спасла свое племя.
– Это произошло здесь?
– Если верить преданию, она умерла где-то в этих краях.
– А что стало с теми аборигенами, что жили здесь раньше?
– Большинство их погибло. Когда прибыли первые поселенцы, местные жители решили, что они ищут свои родные края и скоро уйдут. Но белые уходить не собирались, а когда они стали сгонять аборигенов с земли предков, началась борьба, и очень, надо сказать, кровавая. Если на ферме у белого что-то пропадало, они с соседями садились на лошадей и отправлялись убивать первых попавшихся на пути темнокожих, неважно, были они виновны в краже или нет. Аборигены в долгу не оставались. В ответ они поджигали ферму, расправлялись с семьей обидчика и уничтожали его скот. Это походило на самую настоящую бойню: белые, заявлявшие, что защищают свою землю, убивали аборигенов целыми племенами. Выжившие туземцы начали вымирать от болезней, от которых их организм не имел защиты: оспы, кори, гриппа. Предполагают, что за первые несколько лет после прибытия ссыльных только от болезней умерли тысячи аборигенов.
– Очень скоро аборигены стали терять чувство единства и свою культуру, потому что распались их семейства и племена. Они пристрастились бродить у поселений, выпрашивая подаяние. Они узнали вкус спиртного, их дети нищенствовали, женщины стали проститутками.
В результате исчезает древнее знание. Роды распадаются, и молодежь не имеет возможности перенимать обычаи и законы предков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179