На нас напали бритты, ведь большинство из нас были римлянами, однако им было все равно, что среди нас находились женщины и дети. В тот день погибли многие. Но все бы умерли, если бы вовремя не прибыл Корнелий Север и его легион. Мою подругу Клавдию пронзило копье бритта. И тогда наконец, Перпетуя, пришел день, когда Корнелий Север объявил, что направляется в колонию в Агриппины, известную как Колония на Рейне. Он попросил Филоса, моего мужа, поехать с ним, поскольку Север не решался отправиться в подобное путешествие без врача. Несмотря на то что воспоминания о потерянном много лет назад в Антиохии ребенке заставляли меня думать прежде всего о сыне, мною одолело любопытство увидеть землю германцев, ведь я слышала о том, что эти люди поклоняются спасителю, которого казнили на дереве.
Филос был осторожным человеком, поэтому мы не поехали вместе всей семьей, чтобы не подвергать опасности всех сразу. Я плыла на одном из шести кораблей Корнелия Севера, Филос – на другом, а няня с сыном – на третьем.
Много дней нам приходилось слышать лишь шум парусов, плеск воды от весел и скрип палубы. Кругом была тишина. Мы высматривали корабли пиратов севера, которые бороздили эти моря. Время от времени пираты совершали налеты на галльский берег и грабили мирное население. Однако мы пиратов не встретили. Вместо этого на нас напал еще более грозный враг.
Мы заметили, что на горизонте быстро собираются темные облака. Едва мы успели приготовиться, как нас настиг шторм. Со всех сторон дул шквалистый ветер, волны вздымались все выше и выше. Ничего не было видно. Рулевые больше не могли управлять кораблями. Многих пассажиров, никогда не видевших море, охватила паника. Вскоре море смешалось с небом в великом водовороте, и южный шторм сбил нас с курса. Буря увела наши непрочные корабли в открытое море и раскидала их так, что мы перестали видеть друг друга. Впереди мы видели лишь скалистые утесы. И капитан предупредил, что мы находимся прямо под опасными скалами. Мы увидели, как за борт стали падать люди. Мачты расщеплялись, снасти падали. Нас швыряло из стороны в сторону по палубе. Мы начали молиться. Моряки вычерпывали воду из судна и следили за тем, чтобы корабль не пошел ко дну. Мы должны были уменьшить вес корабля. У нас были запасы еды, различные грузы и наши вещи. Лошадей пришлось выбросить за борт; мы слышали их пронзительное ржание, когда их засасывало вздымающееся море.
Несмотря на то что корабль стал легче, из стыков продолжала течь вода, каюты затопило. Внезапно на одном из кораблей начался пожар, пылающий ад посреди рассвирепевшего моря. Корабль налетел на риф и затонул, а вместе с ним и все матросы и пассажиры.
На этом корабле был и Филос.
И вдруг наш корабль со страшной силой понесло по направлению к скалистому мысу. Увидев, как перед кораблем поднимается огромная, величиной с гору волна, которая собиралась похоронить нас всех в водяной могиле, я вспомнила пророчество предсказательницы в ночь моего рождения. Она пришла в наш дом и рассказала что меня ждет «горе из воды, когда море сольется с небом».
Моей последней мыслью, когда корабль пошел ко дну, была мысль о сыне.
День пятнадцатый
Вторник,
28 декабря 1999 года
Когда в пустыне рассвело и пески превратились в огромное золотое покрывало у подножия холодного спящего мира, Эрика выехала на своем внедорожнике на бугристую дорогу.
Она не знала наверняка, что Человек-Койот будет именно здесь, но его семья и полиция уже обыскали все возможные места. Приведя ее на плато Клауд Меса неделю назад, он рассказал Эрике все, что знал об этом священном месте. Тогда его слова глубоко тронули и впечатлили ее: ведь верховный жрец племени Антилопы поделился секретом именно с ней, бледнолицей женщиной. Но теперь, ведя автомобиль вдоль узкого ската, обрамляющего шероховатую стену горы, под которой простиралась равнина, Эрика размышляла. Возможно, это признание преследовало какую-то цель.
Доехав до вершины, она заглушила двигатель и осмотрелась по сторонам. Она знала, что Человек-Койот придет сюда, чтобы помолиться и уговорить Духа Кризиса вернуться из преисподней.
Она увидела, как шаман сидит, скрестив ноги, на скалистом выступе у самого края горы, лицом к востоку. Его длинные белые волосы развевались на ветру. Он был обнажен, его тело покрыто глиной. Он был мертв.
* * *
Сестра Габриель шла так быстро, как только позволяли ей восьмидесятилетние ноги, восклицая, что за всю историю аббатства она ни разу не слышала такого дикого звона колокола у ворот.
– Терпение, – прошептала она, – иду!
Она почувствовала, как в лицо ей дохнул морозный утренний воздух, когда она вышла на заснеженный двор. Убрав с решетки дощечку, она выглянула. Мир был все еще погружен в мрак. Она разглядела трех или четырех мужчин, хлопающих замерзшими руками.
– Бенедиците, – прошептала она.
Один из них резко протянул что-то к ее лицу.
– ФБР, мэм, – сказал он низким голосом. – Нам нужно зайти к вам. Пожалуйста, откройте ворота.
Она поняла, что это было его удостоверение личности. Агент Стрикленд.
– С чем это связано? – спросила она.
– Мы бы хотели поговорить с вашей настоятельницей, если позволите, – ответил он.
– Простите, но я должна знать, по какому вопросу. Наши правила гласят, что мы не можем…
– У нас есть основания полагать, что в одном из этих помещений скрывается разыскиваемый преступник.
– Милостивые небеса!
Сестра Габриель услышала за своей спиной шаги и хруст снега. Раздался голос настоятельницы.
– В чем дело, сестра, кто звонил? – нахмурившись, спросила она, встав вместо сестры Габриель у решетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140