– Сначала попробую позвонить в лабораторию.
– Но сегодня Рождество.
Она услышала несколько длинных гудков, после чего повесила трубку.
– Вы правы.
– У вас есть его домашний номер?
– Нет, но я наверняка узнаю его в справочной службе. Ее разговор с Шуллером пять минут спустя был недолгим.
– Да, Ганс, – сказала она. – Я уверена, что все дело в этом. Не дошло. Такое случается. Что? – Она посмотрела на Майкла. – Где я?
Она тут же повесила трубку.
– Кто-то добрался и до него.
– Но как они узнали о Шуллере?
– Наверное, я упомянула о нем в разговоре с Дэнно той ночью в его квартире. Люди Хэйверза слышали все. – Она провела рукой по шее, стала вращать головой и размяла плечи. Кэтрин вдруг почувствовала себя невероятно усталой. – Майкл, ступайте на рождественский ужин.
– Нет, я останусь с вами.
– Миссис О'Тул расстроится, а кто-нибудь может заподозрить неладное. Все происходит так быстро…
– Эй, – он положил руки ей на плечи. – Все будет в порядке. Никто не найдет нас здесь. Скоро все закончится.
«И тогда мы с вами расстанемся».
– Я собираюсь продолжить работу над свитками. Чем быстрее я переведу их, тем быстрее все закончится.
– Вы уверены, что все в порядке?
– Не волнуйтесь, Майкл, – ответила она. – Я в бешенстве, и Майлзу Хэйверзу не удастся ни словом, ни делом заставить меня поступить опрометчиво.
Джулиус набрал номер в телефонной будке, что находилась в магазинчике на Пасифик Коуст Хайвей.
– Я бы хотел оставить сообщение для постояльца, который скоро подъедет, – сказал он быстро, не сводя глаз с шоссе. – Я скажу вам имя по буквам…
Разговаривая, он вытащил газету, что была у него под мышкой, и положил ее на полочку под телефонным автоматом. Даже теперь, через несколько часов после того, как он увидел заголовок газеты, он все еще пребывал в шоковом состоянии. Подделка! Как свитки могли быть поддельными? Он видел их собственными глазами; он мог поклясться, что они настоящие. Кэтрин была профессионалом – подделку она бы вычислила сразу.
– Будьте добры, повторите, – попросил он. Убедившись, что собеседник верно зафиксировал его сообщение, Джулиус повесил трубку и взглянул на часы. Камилла Уильямз из «Ай Уитнесс Ньюз» заверила его в том, что съемки программы будут проводиться завтра. Его единственным условием участия в передаче была ее трансляция по кабельному телевидению.
К завтрашнему дню эти невыносимые пытки закончатся. Кэтрин узнает не самую приятную правду – что Сабина так и не закончила свой рассказ, что седьмого свитка не существовало, – они снова будут вместе, вернутся к привычной жизни.
Теперь оставалось лишь ждать и молиться, чтобы Кэтрин ничего не предприняла: не объявилась, не стала выступать в свою защиту, не выдала свое местонахождение.
«Корнелий Север отправился на встречу с вождем бриттов в Чичестер…»
– С кем?! – почти прокричала Кэтрин. – Назови имя вождя бриттов! Это Кунобелин? – Если это был Кунобелин, это означало бы, что Сабина посетила Британию во времена правления Клавдия, и это бы практически означало, что Праведным был Иисус.
Кэтрин откинулась на спинку стула и бросила ручку. Одно разочарование.
Но еще больше угнетало то, что Кэтрин приближалась к концу пятого свитка. А шестой свиток, насколько она могла заметить, был коротким. У Сабины оставалось все меньше шансов подсказать время, в котором она жила.
Встав из-за стола, Кэтрин выпрямилась и выглянула из окна. Звезд на небе не видно; синоптики предсказывали снег. Она взглянула на часы: было уже одиннадцать вечера. В гостинице миссис О'Тул стояла тишина. Ведь все спали после такого количества выпитого хереса и рождественских песен.
Кэтрин увидела Майкла лишь мельком, когда он направлялся к кровати и остановился спросить, как у нее дела. К сожалению, завтра воскресенье и будет закрыт даже компьютерный магазин, не говоря уже о библиотеках и других заведениях, где можно было бы выйти в Интернет. В понедельник они попытаются снова выйти в Сеть и заняться поиском новых имен, вычитанных Кэтрин в рассказе Сабины о Британии.
Снова взглянув на часы и вычислив, что в Калифорнии еще восемь вечера, Кэтрин испытала острое желание позвонить Джулиусу. Но она сдержалась. Вместо этого она включила телевизор, ведь к тому моменту могли появиться свежие новости.
Она не удивилась, когда увидела на экране лицо Майлза Хэйверза.
Его лицо вдруг выразило нравственные терзания, когда он сказал:
– Я могу сказать лишь то, что мне ужасно неудобно, ведь Кэтрин Александер одурачила меня тоже! Я ощущаю личную ответственность за надежды религиозного характера, которые возлагались на свитки. Мое предложение в пятьдесят миллионов долларов явилось своего рода доказательством подлинности свитков, заставив поверить в то, что рукописи настоящие, и за это я приношу свои извинения.
– Так вот какова твоя игра, – прошептала она. – Вчерашнее заявление о тайных переговорах по поводу приобретения свитков было сделано для того, чтобы сегодня у тебя непременно взяли интервью. Теперь ты жертва, а я преступница.
– Безусловно, доктор Александер, – продолжал он, – имя, известное в ученых кругах благодаря ее матери Нине Александер, на антихристианские работы которой Ватикан наложил запрет. Нина Александер излагала мысли еретического содержания не раз, и это продолжалось до тех пор, пока ее не сняли с должности в католическом колледже. Вспомните, – сказал он, улыбнувшись ведущему, с которым мило беседовал в студии, – что Нина Александер заявила, будто нашла доказательства того, что главой католической церкви должна быть женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140