Это беспокоило его уже несколько дней. – Говорю тебе, из лаборатории исчезает стеклянная посуда.– Кому она нужна?– Не знаю, но оба врача снова долго работали в лаборатории. Знаешь, они работали допоздна, после того как я ушел. Но, когда я потом все проверил, мне не удалось найти ничего такого, из чего можно было бы выяснить, чем они занимались.– Что ж, Леман, они ведь врачи.– Конечно, они врачи. Но для этой цели они взяли на работу лаборанта. Я должен заниматься такой работой. Что ж, они могут заниматься этим изредка, но не так часто! Говорю тебе, Сергей, происходит что-то непонятное.Сергей накрыл котелок крышкой и вытер руки полотенцем. Подойдя к двери, он сказал:– Ты слишком много беспокоишься. Ты слишком серьезно относишься к своей работе. Почему бы тебе не забыть о ней после возвращения домой?– Сергей, это не так просто. Совсем непросто.«Да, это нелегко, – подумал Брюкнер, когда его друг вернулся на кухню, чтобы нарезать солонину. – Ты ведь ни о чем не догадываешься. Ты не знаешь о рапортах, которые я должен писать Дитеру Шмидту. Ты просто не знаешь, в какой опасной ситуации я оказался. Я же не могу пойти к нему и сказать, что из лаборатории исчезло несколько пробирок и колб. Он рассмеется мне прямо в лицо. Он поиздевается надо мной. Он и так издевается».Леман поднес стакан к губам и откинул голову. Он почувствовал, как водка, обжигая горло, устремилась внутрь. Дитер Шмидт никогда не упускал случая напомнить Брюкнеру, что за полтора года его работы тайным агентом тот так и не вышел на след группы Сопротивления, действующей в этом крае. И по этой причине Шмидт считал его презренным субъектом.И Брюкнер никак не мог забыть об украденных из лаборатории материалах. Быть может, они смогут дать ему ключ к чему-то. А может, все это не имело никакого значения. Но если это что-то значило и выводило на нечто более важное, нежели кража небольшого количества бензина, тогда этим стоит заняться. И тогда он покажет Шмидту.Для ушей Сергея он громко сказал:– Пожалуй, я кое-что проверю.
Наконец из Центральной лаборатории Варшавы пришли результаты анализов крови первых пациентов. Они оказались положительными. Всех, кому делали инъекции, внесли в список. Неделю спустя Шукальский снова уехал в отдаленные районы. Глава 17 Авраам Фогель стоял на берегу в нескольких сотнях метрах от пещеры, вдруг он заметил, как на противоположной стороне замерзшего русла среди деревьев показались две фигуры. Даже с этого расстояния он видел, что оба одеты в потрепанную коричневую униформу польской армии, шапок на них не было. Авраам наблюдал, как те, спотыкаясь и поддерживая друг друга, хромали вдоль берега. Внезапный снегопад стал набирать силу, и юный еврей поежился под теплым пальто и шапкой из овечьей шерсти.Приняв необдуманное решение, он поднял руку над головой и крикнул:– Эй! Вы, там!Солдаты тут же спрятались за дерево, неловко схватились за винтовки и прицелились.– Не стреляйте! – крикнул Авраам, осторожно спускаясь с берега на лед. Через падавший снег он заметил, что ни один из этих солдат не способен твердо держать винтовку в руках. – Я друг!Солдаты молчали и продолжали целиться. У одного было бледное лицо и синие губы, он прижался к дереву, ища опоры.Авраам осторожно шел по толстому льду, вытянув руки, чтобы удержать равновесие. В теплом пальто, шерстяной шапке и толстых перчатках он напоминал медведя, тяжело передвигавшегося на задних ногах.– Я друг! Не стреляйте!После короткой паузы один из солдат откликнулся:– Тогда бросай свое оружие!На ремне у Авраама висела кобура с пистолетом. Он немного подумал, затем решил поступить так, как ему велели. Стоя посреди замерзшей реки, он расстегнул ремень и медленно опустил его на лед.– А теперь иди сюда! – крикнул опустившийся на колени солдат.Авраам пошел к солдатам, для равновесия вытянув руки. Когда он приблизился к ним на расстояние нескольких метров и начал тяжело подниматься по берегу реки, тот солдат, который говорил последним, вышел из-за дерева. Он осмотрел Авраама с ног до головы, затем опустил винтовку.– Кто ты? – спросил он на польском диалекте, распространенном на севере страны.– Меня зовут Авраам Фогель.Солдат не скрывал своего удивления.– Еврей? С оружием?Авраам пропустил его слова мимо ушей и смотрел на второго солдата, который лежал с закрытыми глазами, прислонившись к дереву.– Вашему другу плохо.– Это правда. Мы со Станом уже давно ничего не ели.– Откуда вы?Солдат настороженно вглядывался в молодого еврея.– Как раз об этом я хотел тебя спросить. Насколько я понимаю, ты скрываешься.– У нас недалеко отсюда лагерь.– Партизаны?– Мы можем накормить вас и предоставить теплое укрытие.Солдат еще некоторое время изучал худое лицо Авраама, затем перебросил винтовку через плечо и протянул руку.– Кажик Сковронь, лейтенант польской армии.Они пожали друг другу руки.– Станислав Понятовский, – с трудом поднимаясь на ноги, сказал другой солдат: – Авраам Фогель, мы рады, что встретили тебя. Сам Бог услышал наши молитвы.Кажик широко улыбнулся и поддержал своего товарища.– Богу не откажешь в чувстве юмора. Два католика молят его о помощи, а он посылает им еврея!Авраам повел их через замерзшую реку, остановился, чтобы забрать свой пистолет, и привел обоих в пещеру. Помогая Станиславу протиснуться через узкий проход, Кажик от удивления сделал большие глаза.– Но… мы совсем недавно проходили мимо этой скалы! Здесь не было никакого прохода! Знаю, мы стояли на другой стороне реки, но все же… – Его голос оборвался, когда он увидел людей вокруг костра. Затем его взгляд остановился на котелке Эстер Бромберг с жарким из кислой капусты, и он облизнул губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105