Кеплер остановился у второго от конца купе и опустил вещмешок, чтобы взять его другой рукой. В купе находились четыре солдата вермахта. Они удобно расселись на стоявших друг против друга скамейках, переговаривались шепотом и распивали бутылку шнапса. Заметив Кеплера, нерешительно стоявшего у входа, один солдат выбросил руку и сказал:– Хайль Гитлер.Кеплер поймал взгляд этого солдата, взглянул на его гладкое лицо и, отдав честь, пробормотал:– Гитлер.– Поедемте с нами, герр роттенфюрер!Кеплер отрицательно покачал головой.– Нет, спасибо. Меня ждут друзья…– Вы едете на фронт вместе с нами?Подняв тяжелый вещевой мешок и отступив назад, он едва слышно промолвил:– Нет, я в увольнении. В Кракове у меня пересадка на поезд, идущий в Зофию.Он не мог оторвать глаз от лица молодого солдата. Тот говорил с такой гордостью: «На фронт». Его глаза горели от предвкушения ожидающей его там славы. Ганс Кеплер увидел в них свое отражение, таким он был полтора года назад. Какая преданность идее. Какая показная храбрость.Он поплелся к следующему купе и страшно обрадовался, найдя его пустым. Бросив вещевой мешок на соседнюю скамью, он сел и прижался лбом к окну. Зашипели пневматические тормоза, и поезд рывком тронулся с места. Стоянка оказалась на удивление короткой. Но ведь в поезд село совсем мало пассажиров. В эти дни отпала потребность путешествовать, да и куда ехать?Пока поезд набирал скорость, Кеплер не отрывал лица от холодного стекла и вглядывался в предрассветное утро. Он пытался сосредоточить свои мысли на Зофии. В этом городе он родился, провел детство – самые приятные годы своей жизни. Кеплер пытался воскресить в памяти Вислу летом, когда он плавал в ней вместе с другими мальчишками, и весной, когда паводок на реке становился волнующим для всех событием, и зимой, как сейчас, когда Висла, должно быть, покрылась таким слоем льда, что можно кататься на коньках. Затем он вспомнил свою бабушку, добрую польскую хозяйку, которая владела небольшой булочной. Какого бы цвета ни была на нем униформа, единственный внук в ее сердце занимал особое место.Ганс тяжело вздохнул. «Как нелепо, – подумал он, – что почти два года назад я считал, будто эта униформа станет кульминационным моментом в моей жизни». Теперь он знал, что, заметив знак различия в виде мертвой головы, люди смотрят на него с опаской и смеются за его спиной. Перед ним выросла непреодолимая стена, исключавшая всякую возможность завести с кем-либо дружбу.Прищурив глаза, он вспоминал, что происходило во время службы, и понимал: ничто не остановит их. Тяжкие мысли, словно привязанные животные, ходят по кругу, все время возвращаясь к событиям последних жестоких месяцев его службы. Причем не было видно никакого выхода, постоянно возникал неизбежный вопрос: как же можно было дойти до такого? Он все время возвращался к исходной точке, шаг за шагом снова перебирал события последних двух лет, пытаясь обнаружить тот момент, когда все пошло не так.Ганс родился двадцать два года назад в городе Зофия, находившемся точно на полпути между Варшавой и границей с Чехословакией. Его отец был немец, мать полька. Первый год своей жизни он провел в сельском районе у реки Висла. Затем отец, инженер-металлург, переехал с семьей в немецкий город Эссен, где занимал высокое положение на заводах Круппа, и смог вырастить единственного сына в тепличных условиях. Ганс вступил в гитлерюгенд и выразил желание служить в вермахте. Он мечтал о железном кресте и других высоких почестях, жажду к которым в нем разожгли патриотические идеалы. Однако отец, желая для сына большего, настоял на том, чтобы молодой человек продолжил образование и поднялся выше.Некоторое время спустя это «выше» обернулось призывом в ваффен-СС.Не в элитную Schutzstaffeln Schutzstaffeln (нем.) – «охранные отряды», или сокращенно СС.

с красивой черной униформой, при виде которой люди то вздрагивали, то приходили в восторг, а в недавно сформированные Verfugungstruppen, Verfugungstruppen (нем.) – войска второго эшелона.

войсковое соединение СС. Известное в наше время под названием ваффен, это ответвление СС в последнее время пополнялось призывом, чтобы обеспечить растущую потребность в личном составе для нового фронта Гитлера – России. Ганс Кеплер не получил желанной черной униформы, но удостоился чести носить различительный знак в виде черепа и двух скрещенных под ним костей. Ему было далеко до высшего звания, но тем не менее он служил под командованием рейхсфюрера Гиммлера.Как он гордился, когда получил приказ явиться на военную подготовку! Ганс был самоуверенным молодым человеком, им двигали идеалы и чрезмерное рвение служить фюреру. Он видел улыбавшиеся лица родителей, которые полтора года назад провожали его на железнодорожной станции, обнимали и одобряли его. В тот солнечный день Ганс заверил мать и отца, что вернется с Железным крестом, который будет хранить на почетном месте на каминной полке, чтобы этой наградой восхищались его друзья и будущие поколения.Мягко покачиваясь под стук колес поезда, Ганс отсутствующим взглядом смотрел на снег, опускавшийся на окно, словно кружевная занавеска, и почувствовал, как душа полнится печалью и угрызениями совести. Он закрыл глаза. Нет… не Железный крест… Из Освенцима ему в «награду» достались золотые часы, снятые с мертвого еврея.– О боже! – прошептал он и отстранился от окна. Он провел рукой по лбу и обнаружил, что страшно потеет. Воспоминания возвращались, они стали ему невыносимы. Если бы только можно было с кем-нибудь поговорить! Но с кем? Кто во всем рейхе спокойно и с пониманием выслушает ужасный секрет, который он хранил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105