Она забеременела, родился сын, и Сулейман был уверен, что это его ребенок. Через два года родилась дочь – копия Сулеймана. Дом Сулеймана Мисрахи на улице Райских Дев был благословлен пятью детьми, когда Мусса уехал в Париж. После этого Марьям сказала Сулейману, что врач запретил ей иметь детей. До сих пор никто, кроме самой Марьям, Амиры и Муссы, который был далеко от Египта, не знали тайны семьи Сулеймана Мисрахи.
Когда Амира, задыхаясь, вернулась на свое место, к ней подошел слуга и сказал, что ее ждет посетитель-мужчина.
В приемной она увидела Андреаса Скаураса и с замиранием сердца подумала, что, наверное, уступит ему, если он будет настаивать. Мысли о нем одолели Амиру, она хотела, чтобы он пришел, и ждала его.
– Во имя Бога приветствую вас в моем доме, – сказала она.
– Я пришел попрощаться, саида, – услышала она неожиданно в ответ.
– Попрощаться?
– На днях его величество изменил состав кабинета. Я потерял пост министра. Будут говорить, что я стал жертвой политических интриг, но я считаю, что это знак судьбы и Божьей воли. Недавно умер родственник, которого я едва знал, и оставил мне в наследство в Европе несколько отелей. Европейские страны возрождаются после войны, появятся туристы, гостиничное дело сулит успех. Завтра утром я улетаю в Рим, саида, а оттуда перееду в Афины, на свою родину. Вряд ли я скоро увижу снова Каир.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Я не нахожу слов, мистер Скаурас, это так неожиданно. Я огорчена вашим отъездом, но счастлива за вас, восхищена вашей энергией и молю Бога, чтобы вы преуспели. Но скажите мне, пожалуйста, – приняли бы вы такое решение, если бы я согласилась стать вашей женой?
– Мы не были предназначены друг другу, саида, – улыбнулся он печально. – Моя надежда была ложной, ваше место – в вашем доме, с вашей семьей. Я желал вас как эгоист, но потом понял, что мое предложение внесло в вашу душу больше смятения, чем радости. Но я буду вечно хранить ваш образ в своем сердце, Амира, и никогда не забуду вас.
– Войдите, пожалуйста, – сказала она, едва сдерживая рыдания. – Будьте еще раз гостем моего дома.
Он посмотрел на высокие резные двери, ведущие в большую гостиную, откуда доносились звуки музыки.
– Я боюсь, саида, что, если я войду, я уже не смогу покинуть ваш дом. Да пребудут с вами мир и благословение Бога.
Он достал коробочку с кольцом и протянул ей.
– Носите его в память о нашей дружбе, Амира. Оно будет напоминать вам обо мне. – Голос Скаураса был спокоен.
Она проводила его взглядом, уже не удерживая слез; вынула кольцо с халцедоном, оно скользнуло на палец – но Амира тотчас сняла его. Она подумала, что не вправе носить кольцо Андреаса, если она не может считать его только другом. Когда он вернется и станет ее возлюбленным, она наденет кольцо с листом тутовника.
Когда она вернулась в большую гостиную с золотой коробочкой в кармане, в вестибюле послышался мужской голос:
– Йа, Алла! Йа, Алла! – традиционное предупреждение мужчины, входящего на женскую половину дома.
«Неужели Ибрахим?» – подумала Амира и увидела знакомую мужскую фигуру в дверях. Она закричала и кинулась к сыну. Он крепко обнял ее и горячо прошептал со слезами на глазах:
– Как мне недоставало тебя, мама!
В гостиной к брату подбежала Нефисса, потом тетки, дети. Гостьи вокруг повторяли:
– Доктор Рашид приехал! Счастливое событие! Ибрахим радостно обнял Марьям Мисрахи – хотя она не была его кровной родственницей, а мусульманин не должен касаться женщины чужой семьи. Но он с детства считал «тетю Марьям» второй матерью, рое с ее детьми, праздновал бар мицва ее сыновей и участвовал в субботних трапезах в доме Мисрахи.
– Мама, – сказал Ибрахим, глядя в лицо Амиры, – я хочу тебе кого-то представить.
Он отступил в сторону от дверей, и в комнату быстрым шагом вошла стройная, высокая молодая женщина с сияющей улыбкой, одетая в элегантный дорожный костюм, с кожаной сумочкой через плечо, в широкополой шляпе. Из-под шляпы свисали до плеч уложенные в прическу «паж» светлые волосы.
– Я представляю тебя моей семье, – сказал ей Ибрахим по-английски и потом, по-арабски, матери: – Мама, это Элис, моя жена.
Когда Элис протянула руку и сказала по-английски: «Как поживаете, миссис Рашид? Я так хотела увидеть вас!» – по гостиной пронесся общий вздох изумления:
– Англичанка!
Амира посмотрела на протянутую руку, потом взяла ее в свои ладони и сказала по-английски:
– Приветствую тебя в нашем доме, моя новая дочь. Хвала Богу за то, что ты входишь в нашу семью.
Обняв молодую женщину, Амира заметила, что та беременна.
– Элис твоя ровесница, ей двадцать лет, – сказал Ибрахим, подводя жену к Нефиссе. Молодые женщины обнялись. Гостьи толпились вокруг, раздавался нестройный хор восклицаний:
– Что за красавица!
– Как же ты нас не предупредил, Ибрахим! – сказала Нефисса, беря Элис под руку. – Мы бы устроили настоящий праздник!
Амира снова обняла сына, поглядела в его лицо сквозь слезы радости и тихо спросила:
– Ты счастлив, сын моего сердца?
– Как никогда в жизни, мама, – ответил он. Амира раскрыла объятия и сказала:
– Приди ко мне, доченька! Привет тебе в твоем новом доме! – а про себя подумала: «Хвала Всевышнему, мой сын снова со мной…»
И она подивилась Божьему милосердию и справедливости: Бог отнял у нее человека, который должен был стать ее мужем, но вернул ей сына.
ГЛАВА 6
Захра просила милостыню на ступенях роскошного отеля «Континенталь-Савой», когда у нее начались схватки. Ей надо было собрать еще немного денег, чтобы не разъярилась мадам Наджиба, – у нее была бы уже нужная сумма, если бы она утром, испытывая нестерпимый голод, не купила бы у уличного продавца лепешку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144