Теперь он продвигается от Эла Джолсона к Хамфри Богарту.
– Так значит, он не откроет для себя Джеймса Кэгни и Джона Уэйна?
Держась за руки, они гуляли по саду.
– Больше всего я люблю неполную луну, – сказала Эннабел, глядя на небо. – Полная луна слишком сильно действует на нас, землян.
Роман обнял девушку и повел ее к каменной скамейке.
– Прочитай мне стихотворение. Надеюсь, это не «Эннабел Ли» По? Это стихотворение слишком печальное, мне не хочется сейчас слушать его.
Тихонько посмеиваясь, Эннабел разворачивала стихотворение Джереми, с которого и начались ее поиски настоящего поэта, ради чего она отложила на время свою диссертацию.
– Этой несчастной девушке дали мое имя. Ты не представляешь, как тяжело человеку с моей профессией иметь такое имя!
Роман сжал ее руку.
– Я думаю, это замечательное имя, оно очень подходит тебе.
Медленно, с большим чувством Эннабел читала оду «Изабелле, в ее саду». Когда она закончила, слезы покатились по ее щекам. Роман молча обнял девушку и нежно поцеловал.
– Это стихотворение значит для тебя намного больше, ведь так?
Эннабел кивнула.
– Роман, я узнала нечто ужасное, что может навсегда погубить мою карьеру. Но я должна внести ясность! – Девушка сидела прямо, она взяла себя в руки. – Я хочу, чтобы ты послушал еще одно стихотворение и сказал, что думаешь о нем.
Эннабел прочитала «Элегию доярки» Ньютона Фенмора из его последнего сборника стихов. Когда она закончила, Роман рассмеялся.
– Это шутка? Это не тот поэт, который написал «Изабелле». Этого не может быть!
– Именно это мне и нужно доказать. Если бы мне удалось прочитать настоящие стихотворения Ньютона Фенмора, которые были опубликованы в том же сборнике, что и «Изабелла». Но Келлер не хочет показывать их. Но теперь я поняла. Келлер знает, что его предок был мошенником, и сопоставление почерков докажет это. – Эннабел немного помолчала. – Есть еще один способ!
– Мы собираемся претендовать на место доктора Ватсона?
– Я думаю, это будет занятие, достойное самого Шерлока Холмса. Я делаю это не ради смеха, Роман. У человека украли работу всей его жизни, и я позабочусь о том, чтобы это доказать.
– С чего начнем?
– Ты говоришь обо мне и о себе? – Эннабел с удивлением посмотрела на него.
Эннабел так остро чувствовала присутствие Джереми, что ей казалось, будто она слышит его счастливый смех. Она была уверена, что и он слышал и оценил рецензию Романа на стихотворение о беде доярки.
– Доктор Келлер – беспощадный враг. Это не твоя обязанность, не твое дело, и у тебя нет личных целей.
– Я всегда мечтал помогать людям искоренять зло. Итак, с чего начнем?
Эннабел загадочно усмехнулась.
– Элементарно, мой дорогой Ватсон. Начнем с башни, где Джереми писал свои стихотворения.
– Здравая мысль. Может быть, мы найдем еще какие-нибудь его стихи, вроде «Изабеллы»?
– Я думала не об этом, – ответила Эннабел. – Я хотела проверить, насколько ты романтичен. История повторяется…
Глава 23
Этой ночью призрак лорда Лансфорда больше не преследовал Эннабел. Проснувшись на следующее утро в объятиях возлюбленного, она чувствовала себя такой счастливой, как никогда в жизни.
После романтической встречи в башне влюбленные перешли в более удобную спальню внизу. Созерцание ночного неба, усыпанного загадочными созвездиями, взволновало их и возбудило желание, для удовлетворения которого требовалось больше места, чем узкий диванчик у окна.
Эннабел приподнялась на локте и смотрела на лежащего рядом мужчину. Сон смягчил резкость его черт и сделал лицо Романа по-мальчишески трогательным. Улыбаясь, девушка любовалась длинными пушистыми локонами и темными корнями отрастающих волос.
– Как ты будешь выглядеть, когда твои волосы станут прежними? – прошептала Эннабел.
Ей не хотелось будить Романа, пока она не оживит в памяти события этой сумасшедшей и романтической ночи.
Когда Роман обнимал ее, казалось, что это сон. Воспоминания о близости с Фальконом в тюремной камере каким-то образом растворились в настоящих событиях.
– Он сказал, что я узнаю. Будет знак, что он вернулся. – Но сегодняшней ночью Эннабел не заметила ничего подобного.
– Ты уже проснулась? – Роман сонно пошевелился и потянулся к Эннабел. – Ты мне снилась.
– Нет, тебе снилась не я! Ты брыкался, как гончая, которой снится, что она преследует зайца. И ты отчетливо повторял все время: «Моника, Моника, моя дорогая!» – Эннабел щекотала его губы прядью своих волос.
– Это было имя зайца. Послушай, – его глаза ласково улыбались, когда он убирал с ее щеки прядь волос, – эта ночь была удивительной.
– Для меня тоже, – Эннабел поцеловала его. – Но не следует весь день валяться в постели. У меня много работы. Церемония передачи рукописей состоится через неделю. Я должна собрать доказательства, с помощью которых потоплю Келлера. – Она еще раз поцеловала его и свесила ноги с кровати. – Сначала кофе, а потом операция «Потоп».
– После того, как мы поженимся, надеюсь, ты не будешь начинать каждое утро так энергично, вскакивая с постели и сразу принимаясь за дела. Свою энергию ты будешь направлять на то, чтобы сделать меня счастливым.
Эннабел надела широкий свитер и спортивные брюки. Услышав слова Романа, она остановилась.
– Что? После того, как мы поженимся? Не помню, чтобы меня спросили, а тем более стояли на коленях. К твоему сведению, свадебному маршу предшествует предложение руки и сердца.
– Я бывший футболист. Встать на колени – очень трудная задача. Подойдет, если я встану на четвереньки?
Эннабел бросила ему халат и выбежала из спальни.
– Поверь, у меня есть связи, – убеждал ее Роман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89