«Нельзя вторгаться в будущее!» – напомнила себе Эннабел и не стала настаивать, несмотря на то, что ей очень хотелось иметь оригинал. Если события будут развиваться должным образом, то рукопись с пометками Китса окажется под камнем в башне. Но когда это произойдет?
– Джереми, я очень тронута. Благодарю тебя. Только не показывай стихи лорду Шеффилду. Боюсь, он не одобрит твоей сентиментальности… особенно по отношению ко мне.
– Тримейн читал их. Он только что был здесь. Мы видели, как ты бродила по саду. Должен сказать, это было великолепное зрелище. Когда я пытался заговорить с братом, он даже не слышал меня. Думаю, Трей просто очарован тобой, дорогая.
– Я бы этого не сказала. Он рассказывал тебе о вечере, который мы провели в Лондоне?
– О вашем ужине у мадам Лотты? Да, и должен признаться, я был просто шокирован выбором места. Не понимаю, зачем Тримейн привел тебя туда?
– Значит, это не очень респектабельное место, – сказала Эннабел.
«Так я и думала!» – сердито добавила она про себя.
– Респектабельное? – Джереми рассмеялся. – Ха! Скорее наоборот. Женатые мужчины приводят туда своих любовниц или менее уважаемых подружек для тайных свиданий. Я отчитал брата за то, что он повез тебя в это заведение. Он ответил, что хотел немного познакомить тебя с изнанкой столичной жизни. Ты ведь говорила, что хочешь побольше узнать о Лондоне.
– Я думаю, он повез меня туда, чтобы… – Эннабел не могла договорить.
Ей не хотелось впутывать Джереми в их отношения с Тримейном.
– Скажи, дорогая, ты случайно не встретилась там с Лансфордом? Когда я вернулся в «Чаринг-Кросс», хозяин гостиницы сказал, что кто-то пытался выяснить, куда вы с Тримейном отправились ужинать. Я подумал, что это связано с мерзавцем Лансфордом. Наверняка, он не остановится после первой попытки и будет снова приставать к тебе, как тогда в гостинице.
– Нет, я не видела никого из знакомых, хотя… – Эннабел вспомнила, как хозяйка заведения на Мэнсон-Хаус-стрит пыталась сделать вид, будто они уже знакомы.
«Джереми не должен знать об этом и беспокоиться за меня, – решила девушка. – Я почти не обращала внимания на посетителей».
– Джереми, Тримейн больше ничего не рассказывал о том вечере?
– Видишь ли, мне показалось, что ему не хотелось говорить об этом. Изабелла, ты не заметила, что после нашей поездки в Лондон Трей стал вести себя несколько необычно? Когда я рассказал ему о твоей нелепой встрече с Лансфордом, он не проронил ни слова. Я был уверен, что наглость этого мерзавца взбесит брата не меньше, чем меня, – Трей только стал еще угрюмее, чем прежде.
И все-таки Тримейн высказал свое мнение по поводу этой встречи. Джереми прекрасно помнил об этом. Именно поэтому он и помахал Эннабел, когда увидел ее в саду.
– Лансфорд никогда не станет жертвовать деньги на такое несерьезное дело, как «Фонд выдающихся актеров», – сказал Тримейн. – И он не стал бы появляться с Изабеллой на публике, если бы сомневался в том, что она окажется сговорчивой и послушной.
– Трей, черт побери, к чему ты клонишь? Изабелла не могла встречаться с Лансфордом раньше. Кроме того, она сама рассказала об этом странном свидании и была озадачена точно так же, как я сейчас удивлен твоими подозрениями.
– Разумеется, Изабелла рассказала о своем свидании с Лансфордом. Ведь она знала, что встреча с одним из наших смертельных врагов покажется тебе странной. Когда я узнаю все наверняка, я не буду таким подозрительным! – загадочно прошептал Трей.
Эннабел отдыхала в своей комнате, вдруг в голову ей пришла неожиданная, даже пугающая мысль. А вдруг Лансфорд нашел ее совершенно по другой причине, намного более серьезной, о которой ни Джереми, ни Тримейн даже не подозревают? Вдруг он заинтересовался ею из-за драгоценностей, украденных у его жены, тех самых, что были на Эннабел на приеме, устроенном в честь ее приезда. Возможно, кто-то из окружения лорда был в тот день среди приглашенных, узнал украшения и сообщил ему…
«Но я ведь не знаю, были она украдены или нет, – думала Эннабел. – Вероятно, Тримейн сказал так, чтобы разыграть меня». – Девушка подошла к комоду и достала из ящика сережки и ожерелье. Словно рубиновые глаза дьявола, сверкнули гранаты в ее руке.
«Что делать? Зачем Фалькон подарил их, если они украдены?»
Ответить на этот вопрос может только он. Она не отдаст драгоценности, пока не убедится, что они действительно принадлежат леди Лансфорд.
«Даже тогда я доставлю Фалькону большие неприятности, ведь мне придется рассказать, как эти драгоценности оказались у меня, – размышляла Эннабел, присев на край кровати. – Есть только один выход, который не принесет никому вреда, в том числе и мне, – я должна вернуть их Фалькону».
Но как его найти? Предводитель революционного движения не дает о себе знать с той ночи, когда они с Тримейном были в Лондоне.
– Греймалкин! Она знает обо всем, что происходит на сто миль вокруг. – Кошка, которая спала возле кровати Эннабел, подняла голову и широко раскрытыми глазами посмотрела на хозяйку. – Да! Спрошу Греймалкин, сможет ли она передать Фалькону, что я хочу встретиться с ним.
Эннабел положила драгоценности в тайник, погладила кошку и пошла к старой няне Джереми.
Эннабел никогда не была в комнате Греймалкин, поэтому сейчас немного нервничала перед тем, как войти туда без приглашения. Джереми рассказывал, что старуха перебралась в заброшенное помещение для слуг, где уже давно никто не жил. Рядом с кладовой находилась лестница, которая и вела в подвал. С потолка свисали толстые покрывала паутины. Эннабел осторожно ступала, радуясь, что захватила с собой свечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89