И в этой ожесточенной борьбе не было слышно ни одной жалобы. Странное сражение неизвестно чем кончилось бы, если бы не появился Резака.
– Избавь меня от этого бешеного, – крикнул Макс, – но поостерегись меня задеть. Он меня душит, и мы с ним так тесно сплелись, что кажемся одним целым.
Резака вынул огниво из кармана, и свет блеснул на лезвии его ножа.
Несчастный понял, что погиб и сдавил Макса из последних сил. Когда он почувствовал, что нож вонзается в его тело, он не издал ни звука, зато застонал Макс.
– Тише! – прошептал Резака, нагибаясь.
– Посмотри, – ответил Макс с диким взглядом, – отодвинь его голову от моего плеча, он меня грызет.
– Больше он не станет этого делать, – отозвался вполголоса Резака, пытаясь разжать челюсти несчастного, сведенные предсмертной судорогой.
Макс сделал усилие, вырвал свое кровоточащее плечо и стал ощупывать его. Боль, которую он почувствовал, разъярила его, в бешенстве он ударил труп ногой, затем, встав на колени, погрузил в его сердце кинжал по самую рукоять. Похожий на вампира, он смотрел со злобной радостью на глубокую рану. Мертвец уже не чувствовал ничего.
Резака взял золотой песок несчастного, который находился в двух кожаных мешочках.
– Пойдем же! – позвал он, тронув Макса за плечо. – Что ты все пялишься на него, будто хочешь написать его портрет?
– Идем, – откликнулся Макс. – Я хотел бы, чтобы он оставался еще живым, чтобы самому прикончить его.
– А все произошло по твоей вине, – обвинил его Резака, – ты хочешь думать только своей головой. У тебя слишком много горячности, всегда надо выжидать удобный момент, в делах требуется терпение. Ты сильно страдаешь?
– Разве ты не видишь, как он меня искусал.
– Это пустяки. Я сделаю компрессы, которые тебя быстро вылечат, – отозвался Резака. И отдал Максу золотой песок.
Взвесив маленькие мешочки на руке, Макс сказал:
– Ради этого не стоило бы рисковать жизнью. Если ты положишься на меня, мы провернем крупное дельце.
Я совсем не против, но от послезавтрашнего дела тоже не откажусь. Две тысячи фунтов – это стоит труда.
Речь шла о том, чтобы подкараулить послезавтра на дороге человека с большой суммой денег.
Макс был болен. Резака один занялся делом, развязку которого наши читатели уже знают, ибо человек, на которого он напал, был ни кем иным, как владельцем Кеттли. Нам известно, каким образом кобыла спасла своему хозяину жизнь и деньги, которые он вез с собой. Первое дело, которое Резака предпринял один впервые с тех пор как он действовал в паре с Максом, у него сорвалось.
Униженный своей неудачей, забыв всяческую осторожность, Резака бросился бежать по лесу. Но мы помним, что до того, как свалиться, Кеттли неслась так, словно обрела крылья. Ее хозяин был уже далеко, когда бандит наткнулся на Кеттли, лежавшую в овраге.
– Черт возьми! – выругался он. – Поскольку всадника я упустил, то хоть лошадь останется у меня.
Он осмотрел раны Кеттли и, убедившись, что они неопасные, тщательно промыл их. Затем, скорее волоча ее, чем она шла сама, он укрыл ее в глухой чаще леса и там оставил, напоив и нарвав ей травы. Было очевидно, что с ней ничего не случится до его возвращения.
Он со стыдом рассказал Максу о провале операции. Макс с жалостью пожал плечами.
– Ни к чему неспособный человек, – возмутился он, – какая великолепная идея вдруг к вам пришла – лечить этого коня! И зачем? Чтобы лучше нас скомпрометировать, без сомнения.
– Мы оставим его там, где он есть, – отвечал робко Резака, который чувствовал себя в зависимости от своего напарника.
Пока «достойные» сообщники организовывали вместе новые злодеяния, Жоанн мало-помалу поправлялся.
Он работал с утра до вечера, напевая. Когда Луиза разносила белье, она всегда старалась пойти в ту сторону, где работал Жоанн. Она окликала его, и он поднимался наверх и беседовал с нею несколько минут, это делало его счастливым на весь день. В тот день, который последовал за ночью, когда Макс был сильно искусан своей жертвой, Луиза пришла со своей напарницей и большой корзиной, полной белья. Она позвала своего друга, но ее голос был грустным. Он поднялся и в глазах ее увидел искреннее горе.
– Я вас покидаю, господин Жоанн, – вздохнула она, – моя хозяйка заработала много денег и снова возвращается в город.
Жоанн побледнел. Ему в голову не приходила мысль, что молодая девушка может уехать. После короткого размышления он сказал женщине, сопровождавшей Луизу:
– Не будете ли вы добры разыскать мадам Жозеф? Мне срочно надо с ней поговорить.
Та молча ушла.
Луиза смотрела в землю. У нее не было сил произнести хотя бы слово, она думала только о том, как сдержать слезы. Жоанн смотрел на нее, он читал в ее сердце то, что давно прочел в своем, но он не находил утешения, ведь он никогда не говорил ей: «Луиза, я люблю вас».
Они хранили молчание до прихода мадам Жозеф.
– Что случилось? – спросила она, запыхавшись.
– То, добрый мой друг, что Луиза хочет нас покинуть, – ответил Жоанн.
– Полно! – воскликнула достойная женщина, – кто это сказал? Разве с того времени, как ты находишься здесь, Луиза, я не заменила тебе мать и не полюбила всем сердцем? И разве мой муж не предупреждает бродяг, стекающихся сюда, что тот, кто проявит неуважение к тебе, будет иметь дело с ним? Бедняга исхудает от тоски, если ты уедешь, и, думаю, что найдутся другие, которых это огорчит.
Ей не было нужды смотреть на Жоанна, чтобы говорить так.
– Но моя хозяйка покидает прииски, – ответила печально Луиза.
– Ну и пусть покидает, – рассмеялась мадам Жозеф, – счастливого ей пути! Ты будешь жить со мной и, надеюсь, будешь лучше накормлена и больше заработаешь, а мой муж труда не боится, он станет работать за двоих!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67