– Блеск!Но когда она улыбнулась в ответ, порозовев от его похвалы, один из ривенлохских лучников крикнул:– Что за дьявол!..Пэган резко повернул голову, чтобы посмотреть, что встревожило лучника, и лицо его помрачнело, когда он проследил за взглядом мужчины, устремленным на приближающееся войско.– Проклятие!Дейрдре тоже смотрела туда, на серый горизонт, где темнеющие облака, казалось, надвигались вместе с врагом, словно тень смерти над пустошью. На фоне мрачного неба вырисовывался силуэт огромной деревянной конструкции. Две пары быков медленно тащили ее через гребень холма. Она была похожа на гигантскую башню или грот-мачту корабля.– Что это?Голос Пэгана был бесстрастным.– У них требушет.Она заморгала, потом прищурилась.– Что такое требушет?Он был слишком удручен, чтобы ответить ей, и начал немедленно отдавать приказы:– Лучники! Если они установят эту машину, стреляйте в тех, кто управляет ею. Не дайте им использовать ее.Пэган ринулся мимо нее, и ей пришлось бежать, чтобы поспевать за ним, когда он помчался вниз по лестнице.– У тебя есть еще луки? – спросил он ее, спеша через большой зал.– Арбалеты.– Нам понадобятся все, что есть. Как насчет серы для греческого огня?Дейрдре нахмурилась. Она и слыхом не слыхивала о греческом огне.– Серы нет, – пробормотал он. – Тряпки, которые можно намочить в масле?– Есть.– Что ж, хоть что-то. И принеси свечи. Много свечей.Ей ужасно хотелось расспросить его, что он задумал, но она понимала, что нельзя медлить, и доверяла его суждению. Отправляясь за ветошью и свечами, она слышала, как он отдал приказ рыцарям отправляться на западную стену, и велел каждому свободному мужчине вооружиться арбалетом и стрелами. Снова и снова среди людей Камелиарда слышала она зловещий шепот о требушете. * * * Вышагивая позади лучников, Пэган тревожно поглядывал на небо. Грозовые облака затягивали все вокруг. Очень скоро они опрокинут на них целые потоки воды. Он нервно поглаживал рукоятку меча, наблюдая, как враг располагается лагерем.Для Пэгана нет ничего более волнующего, чем сразиться с врагом с мечом в руке. Да, он признавал достоинства другого оружия – топора, кинжала, булавы, арбалета. Но всем им недоставало души отличной толедской стали в руках доброго рыцаря.Для такого воина, как Пэган, машина для взлома стены была дьявольским изобретением, больше рассчитанным на грубую силу, чем на воинское мастерство. Это машина трусов и варваров, слишком недалеких, чтобы применять рыцарские правила боя. Использовать такие средства отвратительно, неблагородно.И поэтому когда Пэган увидел это чудовище, катящееся через гребень холма, в нем закипела тихая ярость. Для англичан прибегнуть к использованию такого оружия, разрушительного монстра, который сметает все на своем пути, оставляя лишь обломки дерева и груды камней, означало, что они не собираются ни стоять в осаде, ни вести переговоры, ни идти на компромисс, ни брать пленных. Следовательно, они, вероятнее всего, намереваются быстро разделаться с крепостью, взять ее еще до захода солнца и прежде, чем сможет прийти какая-то помощь.Но одно раздражало Пэгана больше всего, грузом вины давило на плечи. Из-за того, что ему так не терпелось начать строительство внутренней стены, пространство вокруг Ривенлоха было усеяно огромными глыбами камней – отличными смертоносными снарядами для вертящегося рычага катапульты.Шотландцы, очевидно, никогда не видели такой машины. Если повезет, подумал Пэган, стискивая рукоятку бесполезного меча, то они никогда не увидят ее в действии. Но необходимо быстро доставить лучникам тряпки и масло, чтобы они могли выпустить в эту штуковину град огненных стрел. Это единственный способ вывести ее из строя.Дейрдре появилась на парапете стены с полной сумкой свечей, а с полдюжины парней следовали за ней с тряпками и маслом. Он поблагодарил Бога, что она – не хнычущая барышня, которая могла бы только отвлекать его отдела, а настоящий помощник. На лице ее были следы озабоченности, но решительность во всем ее облике убеждала его, что она так же бесстрашна и смела, как любой из его рыцарей. Гордость распирала его, когда он смотрел на нее, гордость, благоговение и… да, любовь. Он любит свою упрямую шотландскую жену.Жаль, что у него нет времени сказать ей, как сильно. Когда все это закончится, молча поклялся Пэган, он прожужжит ей все уши заверениями в своей любви. Но сейчас им нужно защищать замок, их замок.Дейрдре разглядывала деревянную башню, пытаясь догадаться, как она работает.– Это как катапульта.– Да, только гораздо мощнее. Такая машина может пробить крепостную стену единственным выстрелом.Дейрдре побелела. Пэган готов был откусить себе язык за неосторожные слова. Она может быть прекрасным управляющим и храбрым бойцом, но ей никогда не приходилось сталкиваться с такой серьезной угрозой ее цитадели. В самом деле, худшей угрозой, навязанной ей до сих пор, был скорее всего королевский указ выйти замуж за норманна.Он схватил ее за плечи и настойчиво заглянул в глаза.– Послушай, Дейрдре. – А потом он дал ей клятву, которую, он молил Бога, должен выполнить: – Я не позволю Ривенлоху пасть.На мгновение в ее упрямом взгляде промелькнуло сомнение. Но он настаивал, убеждая ее поверить ему. Наконец Дейрдре кивнула.– Уж постарайся, – сказала она ему строго, напоминая, что под мягкой плотью скрывается стальной стержень. Потом глаза ее таинственно заблестели. – Не хотелось бы, чтобы наш ребенок остался лишь с грудой булыжников вместо замка.Он замер. Пока они смотрели друг на друга, ее слова дошли до него, и он в замешательстве нахмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84