– закричал Мэтью и снова попытался освободиться от своих пут, но, как всегда, безрезультатно.
Поднимающаяся из груди ярость душила Мэтью. Если бы он только мог сейчас слезть со стола, то вбил бы этому идиоту его зубы прямо в глотку. Он с такой силой стал выкручивать руки из веревок, что кожа на запястьях лопнула и потекла кровь.
– Так случилось, значит, что застрелил. После того как она меня покусала.
Уловив в голосе Файли нотки гордости, Мэтью захотел просто задушить его. Если Вулфрам еще жив, то сейчас эти живодеры примутся издеваться над ним. «Господи, – взмолился Мэтью, – сделай так, чтобы Вулфрам был мертв». При таком положении вещей это лучший для него выход, подумал Мэтью, но его сердце при этом больно дернулось.
Лицо лорда Джона покрылось красными пятнами, губы сжались, а в глазах появился ледяной блеск. Впервые за долгие годы Мэтью видел проявление хоть каких-то эмоций на лице своего дяди.
– Скверно, если животное мертво, Файли. Очень скверно.
Большое лицо Файли покрылось болезненной бледностью.
– Но, ваша светлость, – забормотал он, – это была всего лишь шутка… Я не хотел…
– Иди к черту, Файли, – проговорил Мэтью низким зловещим голосом. – Развяжите меня, я хочу найти Вулфрама. Нельзя его бросать в лесу.
– Очень даже можно, – уже успокоившись, сказал лорд Джон. – Скажи, где шлюха, и я распоряжусь доставить собаку в твои нежные объятия.
Руки Мэтью снова сжались в кулаки. Надеясь, что Грейс действовала сейчас в соответствии с их планом, то есть отправилась сначала в Уэльс, а потом в Лондон, он сказал:
– У нее семья в Бристоле. Думаю, она отправилась туда. Она не сказала мне, что собирается убежать из поместья. Вероятно, миссис Паджет, увидев, что ворота открыты, а у меня начался приступ болезни, тут же и решила бежать.
Лорд Джон нахмурился, обдумывая слова Мэтью. Поверил ли он тому, что услышал?
– Значит, Бристоль? – медленно проговорил лорд Джон. – Что ж, такое возможно. Надо будет обшарить все места, где собирается для развлечений чернь. Такая женщина, как твоя шлюха, всегда сможет заработать пару монет, лежа на спине.
– Она не шлюха!
– Если она и была порядочной женщиной, когда ее сюда доставили, то ты ее сделал шлюхой. – Дядя с нажимом произнес последнее слово и выразительно посмотрел на племянника.
– Не слишком-то я уверен насчет Бристоля, ваша светлость, – почесывая пятерней затылок, сказал Файли. – Она ведь говорила, что просто потерялась там, когда мы с Монксом схватили ее.
– У нее там семья, – торопливо проговорил Мэтью. – Это все, что она сказала мне. А теперь позвольте мне забрать собаку.
– Сумасшествие снова вернулось к тебе, поэтому ты постоянно должен находиться под пристальным наблюдением, – продемонстрировав в улыбке свои неестественно ровные и белые зубы, заметил лорд Джон.
– Я не сумасшедший. Это просто рецидив. Но сама болезнь уже давно прошла, – бросил Мэтью. – Тебе это хорошо известно.
– Но как мы можем быть уверены в этом? – Голос дяди был ровным и гладким, как поверхность масляной лужи. – Я уже послал за доктором Грейнджером. Мы будем основываться на том заключении, которое он сделает.
Выругавшись, Мэтью снова лег на стол. Доктор Грейнджер был настоящим животным и более преданным лорду Джону врачом из тех двух, которые вот уже много лет осматривали Мэтью и составляли медицинское заключение.
Дядя удовлетворенно улыбнулся и потом снова бросил взгляд на своего помощника:
– Файли, отправь людей на поиски псины. И тебя постигнет большое горе, друг мой, если собачка окажется мертва. Эта собачка помогла бы нам вытряхнуть из лорда Шина правду, которая нам так необходима.
Файли неуклюже поклонился:
– Слушаюсь, милорд.
– А потом вы с Монксом отправитесь в Бристоль на поиски нашей шлюхи. Если она и в самом деле пошла туда, то кто-нибудь непременно должен был ее видеть. Прочешите весь город, побывайте в доках, где вы нашли миссис Паджет. Если к утру вы не обнаружите ее следов, оставьте там людей, чтобы они продолжили поиски, а сами возвращайтесь назад. – Лорд Джон повернулся к Мэтью: – Как ее звали в девичестве?
Мэтью сказал, что понятия не имеет. И это была правда.
Дядя, сразу поверив, кивнул:
– Что ж, это не так уж и важно. У нас есть с чего начать. Я скоро вернусь, племянник.
У Мэтью в горле так пересохло, что он даже не мог разговаривать. А отвратительный кислый привкус во рту усиливал тошноту.
– Значит, вы покидаете меня?
– Ненадолго, – с присущим ему равнодушным выражением лица проговорил лорд Джон. – Файли, ты знаешь, что делать.
Дядя и Файли вышли с веранды, оставив Мэтью одного задыхаться в этом спертом воздухе и мучиться от чувства вины из-за Вулфрама. Он уже ничего не мог сделать для своего преданного друга. Он не мог ничего сделать и для Грейс. Не мог он ничего сделать и для себя.
Господи, какой же он беспомощный. Лучше бы ему умереть.
Уже сделалось темно, когда Грейс подошла к развилке дорог. Никого до сих пор она не встретила и поэтому чувствовала себя относительно спокойно. Остановившись перед дорожным указателем, она стала внимательно вглядываться в полустертые буквы.
От того места, где она стояла, начинались сразу три широкие дороги. И на указателе были написаны названия населенных пунктов, куда эти дороги вели. Прочитав одно из названий, Грейс чуть не закричала от радости. Теперь она поняла, где находится, и знала, куда идти.
В нескольких километрах отсюда находилась деревня, название которой она так же хорошо знала, как и свое имя.
Сент-Маргаретс.
Ее кузен, преподобный Вир Марлоу, был викарием в Сент-Маргаретс.
Впервые с тех пор, как умер ее муж, в сердце Грейс проснулась надежда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99